Захва́т авто́буса с детьми́ в Орджоники́дзе - террористический акт , произошедший в городе Орджоникидзе (ныне - Владикавказ).

История

Террористы требовали от властей выплатить выкуп, предоставить самолёт и возможность вылета за границу. Власти предоставили террористам самолёт «Ил-76 », однако аэропорт Орджоникидзе не смог бы принять самолёт такого размера, поэтому «Ил-76» посадили в аэропорту Минеральные Воды . Туда же направилась и колонна, состоящая из захваченного автобуса, машин КГБ, частных автомобилей родителей захваченных детей и машин сопровождения ГАИ .

После многочасовых переговоров террористам передали 8 бронежилетов, 1 пистолет «ПМ », 1 автомат «АК-74 » и 2 млн долларов США в обмен на детей. Страной прибытия захватчики выбрали Израиль , с которым у СССР в это время не было дипломатических отношений . Террористы под прикрытием живого коридора из детей вышли из автобуса и перешли в самолёт, а затем освободили оставшихся детей и учительницу, автобус тоже загнали в самолёт. Экипаж «Ил-76» остался в заложниках. Несмотря на готовность подразделения «Альфа » к штурму, самолёт решено было выпустить.

Последующие события

Отражение в культуре

• 1989 год - интервью с заложниками в передаче Марафон-15
• 1989 год - «Заложники», документальный фильм (СССР, реж. В. М. Грунин).
• 1990 год - «Взбесившийся автобус », художественный фильм по мотивам означенных событий (СССР, реж. Г. Г. Натансон).
• 1998 год - «Разящий Бумеранг», документальный фильм в рамках проекта «Документальный детектив »; снят к 10-летней годовщине событий (Россия, В. Е. Микеладзе).
• 2001 год - «Захват заложников в г. Орджоникидзе. 1988 год», телепередача из цикла «Как это было» (выпуск от 26 сентября 2001 г.).
• 2005 год - «Заложники из 4-го Г», телепередача А. А. Пальникова из цикла «Чистосердечное признание » на телеканале НТВ , представляющая захватчиков в позитивном свете и показывающая дружбу бывшего полковника КГБ Евгения Шереметьева с вожаком захватчиков Якшиянцем (эфир от 25 декабря 2005 года) .
• 2008 год - «Это страшное слово заложник», документальный фильм в рамках проекта «Детективные истории »; снят к 20-летней годовщине событий, в котором, помимо событий в Орджоникидзе, также рассказывается и о террористическом акте в Беслане . Включает в себя также комментарии бывших заложников спустя 20 лет после захвата (Россия, В. Е. Микеладзе).
• 2008 год - Документальный фильм «Прошедшие через Ад» 2 части из цикла Вахтанга Микеладзе «Шпионы и предатели ».
• 2008 год - «Спасите детей! », телепередача из цикла «Следствие вели… » (выпуск от 18 ноября 2008 года)
• 2008 год - документальный фильм «Ультиматум» - режиссёр Андрей Дутов (пятая серия из цикла «Живая история», эфир от 1 июня 2009).
• 2009 год - Документальный фильм «Источник скорби» (2 серии) из цикла Вахтанга Микеладзе «Пожизненно лишённые свободы»
• 2010 год - Документальный фильм «Заложники. Слёзы Осетии» (2 серии) - режиссёр Андрей Дутов.

Напишите отзыв о статье "Захват автобуса с детьми в Орджоникидзе"

Примечания

Ссылки

• Павел Евдокимов. // «Спецназ России» № 11 (146), ноябрь 2008
• Павел Евдокимов. // «Спецназ России» № 12 (147), декабрь 2008
• Павел Евдокимов. // «Спецназ России» № 1 (148), январь 2009
• Наталья Ефимова.
• Лариса Максименко. // «Кузбасс», 29 ноября 2013

Отрывок, характеризующий Захват автобуса с детьми в Орджоникидзе

Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d"Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j"ai pris le gout de la guerre, et bien m"en a pris. Ce que j"ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L"ennemi du genre humain , comme vous savez, s"attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l"ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s"installer au palais de Potsdam.
«J"ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d"une maniere, qui lui soit agreable et c"est avec еmpres sement, que j"ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu"il doit faire s"il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu"une petite chose, c"est le general en chef. Comme il s"est trouve que les succes d"Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m"appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n"y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l"Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s"empare des lettres, les decachete et lit celles de l"Empereur adressees a d"autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д"арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l"Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую, а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l"Empereur et nous punit tous; n"est ce pas que с"est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l"interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l"ennemi, et qu"il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d"anciennete, mais le general Benigsen n"est pas de cet avis; d"autant plus qu"il est lui, avec son corps en vue de l"ennemi, et qu"il veut profiter de l"occasion d"une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C"est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l"est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d"une bataille. Celui qui s"est retire apres la bataille, l"a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d"une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l"etre, a eviter ou a attaquer l"ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d"ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d"energie, que meme en passant une riviere qui n"est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n"est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d"une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l"autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s"attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d"epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu"a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c"est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d"une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m"a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L"Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n"oblige une moitie de l"armee de fusiller l"autre.

И был трижды ранен во время Великой Отечественной войны. После войны он был директором ташкентской обувной фабрики, затем - депутатом Ташкентского городского Совета народных депутатов и делегатом девятого съезда Компартии Узбекистана. Наталья Павловна - работник Ташкентского горисполкома. Левон умер в 1985 году, Наталья на 1990 год была жива и жила в Ташкенте.

В 15 лет Якшиянц начал употреблять наркотики. В 1967 году, в 17 лет, он был осужден на два года лишения свободы за кражу, но в том же году был освобождён по амнистии в связи с полувековым юбилеем Октябрьской революции . Спустя год Якшиянц снова попался и был осуждён уже на 4 года, этот срок он отсидел целиком. Освободившись в 1972 году он в тот же год снова попался, на этот раз за кражу, и был приговорён к 10 годам тюрьмы, но в 1979 году был условно досрочно освобождён. Во время третьей отсидки Якшиянц в 1975 году завершил восьмиклассное образование при вечерней тюремной школе. Во время всех трёх отсидок Якшиянц вскрывал себе вену, пил ацетон или объявлял голодовку. Были случаи, когда он в один день (1 декабря 1988 года) дважды ввёл себе в вену эфедрин .

После освобождения он переехал в Белореченск Краснодарского края, где работал слесарем в автоколонне и одновременно учился на шофера. Здесь же, в 1979 году он женился на Наталье Танюшкиной. В 1980 году у них родился сын Павел, спустя год - второй сын, Александр. Выучившись на шофёра, Якшиянц стал заниматься развозкой грузов и, поскольку одним из предприятий, которое он обслуживал, была аптека, то он продолжал вести образ жизни наркомана. Через какое-то время Якшиянц развёлся с Танюшкиной и в конце 1983 года женился на 24-летней Тамаре Фотаки. У них родилась дочь Илария, но через два года они тоже развелись. Фотаки переехала из Белореченска в Орджоникидзе и пошла работать на трикотажную фабрику. В 1986 году туда переехал Якшиянц и начал работать водителем в пассажирском автопредприятии № 1. Ему дали комнату в общежитии, но через некоторое время он перебрался в квартиру Фотаки на улицу имени Ноя Буачидзе, 219.

Владимир Муравлев

Родился в 1962 году в Орджоникидзе у Александра Ивановича и Ларисы Александровны Муравлевых. Отец был заместителем директора молочного завода, мать работала на фабрике «Ацамаз». У Владимира была младшая сестра Ольга. Муравлев рос здоровым ребёнком, но до 4 лет имел проблемы с речью. На момент теракта он в совершенстве говорил как по-русски, так и по-осетински.

Муравлев окончил восемь классов. Дважды, в 1978 и 1980 годах, был судим за кражи (в первый раз украл в магазине куртку, во второй - угнал машину). В 1981 году Муравлев поступил работать электриком на завод железобетонных конструкций, затем служил в армии. Демобилизовавшись, он устроился рабочим на завод «Магнит», но через четыре месяца уволился по собственному желанию. Затем работал электриком на заводе «Бином», но ушёл через полтора года. Следующие четыре месяца Муравлев работал токарем на заводе «Пневмооборудование», но и оттуда уволился. Поступил в автошколу и, получив права водителя второго класса, четыре месяца проработал водителем автобуса на пассажирском автопредприятии № 1, где и познакомился с Якшиянцем. Правда, через какое-то Муравлев вернулся слесарем на завод «Бином» и его связь с Якшиянцем прервалась, но через четыре месяца, в июле 1988 года, он вновь уволился и около пяти месяцев болтался без дела. В этот период у него была мечта отправиться в Афганистан и помогать там советским военнопленным.

Как и Якшиянц, имел проблемы с наркотиками - иногда курил анашу или вводил в вену эфедрин, смешанный со столовым уксусом и марганцовкой.

Герман Вишняков

Родился в 1966 году в Орджоникидзе у Льва Никитовича и Анны Петровны Вишняковых. Мать пьянствовала и детьми не занималась. В 1980 году родители развелись и Вишняков остался с отцом. Увлекался шахматами и светомузыкой. Учился в средней школе № 18, после восьмого класса хотел поступить в кулинарное училище, но не смог и поступил в профессионально-техническое училище, где получил профессию плиточника. В дальнейшем работал вместе с отцом слесарем.

Службу в армии Вишняков проходил в Северной группе войск на территории Польши. Окончил школу военных поваров и, получив удостоверение повара четвертого разряда, сначала готовил пищу для солдат, а потом для офицеров. После армии пошёл в автошколу, где познакомился с Муравлевым. Получив права, вместе с ним устроился водителем на автотранспортное предприятие № 1. Ему дали для вождения старый разбитый автобус, который часто простаивал в ремонте, из-за чего у Вишнякова было много свободного времени. Осенью и зимой 1987 года Вишняков и Муравлев часто выезжали в Чечено-Ингушетию для сбора конопли и изготовления наркотиков. Весь 1988 год Вишняков практически не работал.

Владимир Анастасов

Родился в 1963 году в Семипалатинске , но через два года семья переехала в Орджоникидзе. Анастасов посещал музыкальную школу сначала по классу фортепьяно, потом баяна и научился играть на ударных. Окончил восемь классов, потом учился в профессионально-техническом училище, где приобрёл профессию электрика. Один год работал в дорожно-строительном управлении, потом - электриком на пассажирском автопредприятии № 1. Окончил курсы шофёров.

В 1982-1984 годах Анастасов служил в армии, в воздушно-десантных войсках. Вернувшись, женился на женщине по имени Марина, имевшей ребёнка, чем вызвал протест родителей. Супруги решили жить самостоятельно и уехали в Семипалатинск, где Марина работала в местной столовой, а Владимир - на заводе строительных материалов. Жили они в общежитии. Анастасов играл в заводском инструментальном ансамбле. В целом, по сравнению с остальными террористами, Анастасовы жили сравнительно неплохо и не бедствовали, но через какое-то время им пришлось вернуться в Орджоникидзе, потому что мать Марины тосковала по внучке.

В Орджоникидзе Владимир устроился работать бетонщиком в строительную организацию, а Марина пошла работать на чулочную фабрику. Они жили на съёмной квартире и, по сравнению с жизнью в Семипалатинске, их доходы сильно упали и обострилась проблема нехватки денег. Он начал курить анашу и в конечном итоге познакомился с Якшиянцем. На момент теракта Анастасов успел перенести гонорею.

Тофий Джафаров

Родился в 1960 году в Орджоникидзе у Веры Ивановны Коровиной. Отец погиб в автомобильной катастрофе, когда Тофию было три года. В школе он учился плохо и в конечном итоге бросил её, перешёл в вечернюю, но потом бросил и её. Учился какое-то время в военном училище, где играл на валторне в местном оркестре. Хотел выучиться на экскаваторщика, но не смог. Служил в армии и, демобилизовавшись, поменял много мест работы в поисках хорошего заработка (с 1983 года по 1985 года он сменил десять мест работы). В 1981 году женился, в 1983 году у него родилась дочь. Семейная жизнь Джафарова не сложилась, у него были проблемы с алкоголем и наркотиками, и он часто избивал жену, если она делала ему замечания. В конце концов он выучился на шофера и работал водителем автобуса на городском маршруте. В этот период он и познакомился с Яшкиянцем, Муравлевым и Вишняковым. В 1987 году бросил жену (к тому моменту у них уже было двое детей) и жил в гражданском браке с водителем трамвая Ларисой Марисовой.

В декабре 1988 года банда уголовников захватила в заложники в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ) целый класс - тридцать два четвероклассника вместе с учительницей. Благодаря слаженным действиям оперативного штаба и многих силовых структур (в первую очередь Группы "А" КГБ СССР), все школьники были освобождены.

"ЧИСТОСЕРДЕЧНАЯ ЛОЖЬ"

ЭТА ПОЛНАЯ драматизма история легла в основу фильмов - одного художественного "Взбесившийся автобус" и двух документальных. О ней написаны сотни статей и несколько книг. Казалось бы, в операции по освобождению детей-заложников не осталось белых пятен, все точки расставлены, хронология событий восстановлена чуть ли не по секундам, герои награждены, бандиты понесли заслуженное наказание.
Однако телеканал НТВ неожиданно решил продемонстрировать "свое видение" событий восемнадцатилетней давности и посвятил им программу "Чистосердечное признание".
Трудно судить, что именно стало поводом к выходу передачи. Очевидно, ее авторов вдохновило освобождение из тюрьмы главаря банды Павла Якшиянца. Спору нет: уговорить такого человека на интервью - это действительно журналистская удача. Тем более что авторам "Признания" удалось совершить, казалось бы, невозможное: они устроили своеобразную "очную ставку" экс-террористу с бывшим сотрудником КГБ Евгением Шереметьевым, участником тех событий.
По сути дела, Якшиянц оказался главным героем передачи. Он охотно рассказывал, как планировал акцию, как заманивал детей в уже захваченный автобус, как цинично торговался за них с руководителями оперативного штаба. Он позировал на фоне аэропорта в Минводах, откуда в 1988 году вместе с подельниками вылетал на предоставленном ему самолете в Израиль. Но, сделав террориста героем, авторы "Признания" остались без антигероя.
И тогда отрицательным персонажем неожиданно стала учительница Наталья Ефимова, которая два дня провела в автобусе вместе со своими учениками под прицелом у террористов. Создатели фильма фактически обвинили ее в связи с бандитами.

А там, в захваченном автобусе, она была для детей единственной защитницей, можно сказать, матерью.
Возникает законный вопрос: "Для чего нужна такая фальсификация?" Ответ напрашивается только один - требовалась дутая сенсация. Как же, господин Якшиянц вышел на свободу! А за спиной этого "господина" были три ходки до событий в Орджоникидзе - впечатляет, не правда ли? - и попытка побега из уральской зоны, где он отбывал новый срок, причем с захватом заложника, женщины. А нам толкуют: он в целом неплохой человек. И голос за кадром проникновенно так говорит, что "при известных обстоятельствах они (Якшиянц и Шереметьев. - Прим. автора) могли бы стать друзьями". Это кто, позвольте спросить? Уголовник, который "при известных обстоятельствах", поставив банки с бензином под сиденья, готов был спалить детей заживо? Он что, раскаялся или, быть может, сожалеет о содеянном? Ничуть!
Вообще, передача оставила крайне неприятное впечатление. Она обильно сдобрена кадрами из художественного фильма "Взбесившийся автобус", и после едва ли не каждого такого фрагмента голос диктора произносит: "Это кадры из фильма. А вот как было на самом деле..." Кажется, что сейчас будет приоткрыта завеса над страшной тайной. Однако даже зрителю неподготовленному видно, что ничего нового авторы сказать не могут и потому начинают элементарно передергивать факты, подгоняя реплики участников событий под нужную сюжетную линию.

КАК БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ

ВСПОМИНАЕТ Герой Советского Союза генерал Геннадий Зайцев, бывший командир Группы "А" (позже "Альфа") КГБ-ФСБ, один из руководителей операции по освобождению захваченных детей.
"1 декабря 1988 года у учеников 4-го "Г" класса школы № 42 города Орджоникидзе была экскурсия в типографию. Выйдя на улицу, ребята увидели автобус ЛАЗ-687, который прислал, как им заявил "один дядя", "родительский комитет". Не подозревая ничего плохого, учительница Наталья Ефимова и 32 ученика расселись по местам. Тот же "дядя", но только другим тоном заявил: "Вы все являетесь заложниками и будете исполнять то, что я вам прикажу". Так школьники оказались в руках у четырех бандитов, вооруженных двуствольным обрезом охотничьего ружья, кинжалом и ножом. Автобус тронулся и вскоре остановился на одной из центральных площадей города.
В 17 часов 30 минут в дежурную часть МВД Северной Осетии поступило тревожное сообщение: у здания Севeро-Осетинского обкома КПСС прозвучал выстрел, легко ранен водитель легкового автомобиля. Стреляли из автобуса ЛАЗ-687. Автобус по-прежнему стоит на площади.
К месту происшествия срочно прибыли милиционеры во главе с майором Казбеком Хуадоновым. Кто находится в автобусе и что делается в салоне, рассмотреть не удавалось. Все окна были плотно занавешены.
- Не подходить - стреляем! - кричали преступники. - Дайте рацию для переговоров!

После минутного совещания майор Хуадонов принял решение нарочито спокойно приблизиться к автобусу, отдать рацию и попытаться получить хоть какую-то первоначальную информацию. Когда он подошел, стекло в окне отодвинулось, и рацию взяла детская ручка. Стало понятно, что в салоне находятся дети. Позднее на следствии главарь Павел Якшиянц пояснит, почему захватил именно школьников младшего класса: "Взрослых удерживать трудно. Тысяча процентов гарантии - рисковать детьми не будут".
Сам факт стрельбы у обкома партии, в центре столицы Северной Осетии свидетельствовал о дерзости преступников, их большой опасности для общества. Сколько бандитов, кто они и чем вооружены - еще никто не знал!
Начались переговоры. Первоначально их вел заместитель министра внутренних дел республики полковник Т. Батагов. Бандиты потребовали оружие, крупную сумму денег в иностранной валюте и грузовой самолет (чтобы в него вошел весь автобус с детьми), освобождения своих подельников, один из которых находился в местной тюрьме, а другой - в Ташкенте, и возможность беспрепятственного вылета в страну, не имеющую дипломатических отношений с Советским Союзом. На размышление они отвели властям всего 40 минут, обещая в противном случае каждые полчаса выбрасывать из автобуса по детскому трупу. Или вообще сжечь всех заложников.
Для устранения ЧП и обсуждения требований террористов срочно был создан штаб операции во главе с первым секретарем Северо-Осетинского обкома КПСС Р. Себетовым. К этому моменту стало известно число захватчиков - восемь человек, во всяком случае, так они сообщили. Все вооружены. Под каждым сиденьем автобуса стоят по три трехлитровые банки с бензином. Таким образом, штурм с применением оружия полностью исключен. Главным оставалось в этой ситуации - выиграть время.
Ожидая решения властей, террористы затребовали упаковки с эфедрином, чтобы "взбодриться". Их тут же спросили о здоровье детей. Подумав, бандиты согласились принять еду и теплые вещи. Все это им передавали через приоткрытое окно автобуса. Это был маленький, но прорыв.
И все же первоначальные переговоры положительных результатов не дали. Террористы требовали самолет. Но в аэропорту Орджоникидзе не было взлетной полосы, способной принять тяжелый лайнер Ил-76. Да и функционировал аэропорт только днем. Поэтому преступники выдвинули ультиматум: "Следуем в Минеральные Воды".
Ничего не оставалось, как выполнить это требование. В 20 часов 15 минут автобус с заложниками в сопровождении милицейских машин, "скорой помощи" и каравана машин с родителями детей тронулся с места.
Когда ЛАЗ подъехал к местному изолятору временного содержания, он резко остановился, и террористы потребовали освободить находившегося там Кривоносова, одного из участников прежней банды Якшиянца. Ему пообещали, но в обмен на одного ребенка.
Привели Кривоносова. Якшиянц стал горячо убеждать своего дружка присоединиться к банде, изложил ему свой "гениальный" план. Но тот решительно отказался участвовать "в этой авантюре" и подвергать опасности жизнь детей.
- Я лучше отсижу весь свой срок, - заявил он.
Несмотря на то, что Кривоносов отказался ехать с бандитами, Батагов напомнил, что за организацию встречи с ним Якшиянц должен был отдать ребенка. Снова начались переговоры. В итоге Якшиянц вынужден был уступить и освободил самую маленькую - Ивелину Чебакаури.
Пока автобус выезжал из столицы Северной Осетии, мы вылетели на Северный Кавказ. В 18 часов 30 минут 1-й заместитель председателя КГБ Ф. Бобков вызвал к себе 1-го заместителя начальника 7-го Управления генерал-майора М. Колобашкина и меня и дал указание направить сотрудников "Альфы" в Минеральные Воды. Группу поручено было возглавить мне.
Личный состав спецподразделения был поднят по тревоге. В 19 часов 25 минут двадцать сотрудников выехали в аэропорт "Внуково", чуть позже туда были направлены еще двенадцать бойцов.
Этим же бортом в Минеральные Воды отправились заместитель председателя КГБ СССР В. Пономарев, заместитель прокурора РСФСР
И. Землянушин, пять сотрудников милиции во главе с заместителем начальника Главного управления уголовного розыска МВД СССР Б. Дзиовым, заместитель начальника 3-го отдела 4-го Управления КГБ Н. Налобин, заместитель начальника 7-го отдела 5-го Управления И. Комаров и начальник отдела Следственного отдела Р. Улунцев.
Самолет Ту-134 прибыл на место в 22 часа 53 минуты - нам удалось опередить террористов. Сразу состоялось заседание оперативного штаба, на котором была заслушана и оценена информация, поступавшая с маршрута следования автобуса с заложниками. Нами разрабатывались два варианта освобождения заложников: один - встреча и остановка ЛАЗа на 3-й рулежной дорожке, второй - на платформе аэропорта “Минеральные Воды-2”. Решили направить сюда, в Минеральные Воды, два транспортных самолета Ил-76. Также решался вопрос относительно доставки из Москвы иностранной валюты.

С учетом складывающейся обстановки из сотрудников Группы "А" были образованы две группы захвата, которые возглавили С. Гончаров и В. Гришин. Выставили трех снайперов и трех наблюдателей, а также резерв из пяти бойцов во главе с С. Поляковым.
Затем вместе с Бочковым мы провели рекогносцировку на местах предполагаемой остановки автобуса с заложниками, подобрали для оперативных групп места укрытия. На тот случай, если террористы согласятся пересесть в самолет Ту-154, была проведена тренировка сотрудников по штурму данного типа самолета. После этого оперативные группы заняли места укрытия.
В связи с тем, что преступники собирались лететь в Ташкент, чтобы там забрать из тюрьмы своих сообщников, было принято решение направить туда группу захвата. В 4 часа 35 минут 2 декабря двенадцать сотрудников Группы "А" во главе с Гончаровым на самолете Ту-134 вылетели в Ташкент. Около четырех часов ночи ЛАЗ въехал на летное поле аэродрома Минеральных Вод. Здесь уже стоял транспортный самолет Ил-76Т. В ста метрах, на платформе возле здания аэропорта, где в то время разместился оперативный штаб, мы и остановили автобус с заложниками.
Начались переговоры. Из наглухо зашторенного автобуса мне по рации отвечал Якшиянц. В первую очередь оперативный штаб волновало, естественно, состояние детей, переживших жуткий стресс и физическое переутомление.
Ситуация - хуже не придумаешь. Захватив детей, поставив их жизнь в прямую зависимость от выполнения своих требований, бандиты не оставили нам фактически никаких шансов на силовой вариант. Нужно было пытаться переиграть преступников.
В 5 часов 35 минут террористы разрешили подойти к автобусу двум сотрудницам цеха бортпитания, чтобы передать четыре контейнера с бутербродами, чаем и кофе. Кроме того, Якшиянц потребовал принести в автобус уксус, который, как мы поняли, понадобился бандитам для приготовления наркотической смеси.
После долгих препирательств по поводу страны, куда собрались лететь террористы, главарь выбрал Израиль, с которым у Советского Союза в то время не было дипломатических отношений, и они можгли рассчитывать на то, что их не вернут в СССР.
Тогда заместитель министра иностранных дел Советского Союза Чаплин связался с руководителем консульской группы в Израиле Мартиросовым. С учетом политических "нюансов" он намеренно воспользовался открытым каналом в надежде, что Тель-Авив "услышит" этот разговор и предложит свое содействие. Так и произошло. Через полчаса Мартиросову позвонил исполняющий обязанности генерального директора МИДа Израиля господин Ануг и дал понять, что руководству страны известно о захвате самолета и возникших в связи с этим проблемах. В итоге Тель-Авив согласился принять самолет.
А в Минеральных Водах тем временем мы начали торг по поводу денег. После долгих препирательств Якшиянц согласился на два миллиона долларов и беспрепятственный вылет в Израиль, за что обещал освободить детей.
Пока решался этот вопрос, сотрудник 4-го Управления КГБ Ю. Кирсанов опустошил сейфы Внешторгбанка СССР, забрав всю имевшуюся там наличность. Как только были соблюдены формальности, написана расписка, ценный груз доставили в аэропорт - и самолет с мешками долларов в сопровождении сотрудников Группы "А" Кувылина, Танкова и Глембовского тут же взял курс на Минеральные Воды.
Опасаясь за свою жизнь, бандиты заговорили о гарантиях безопасности. В ходе переговоров Якшиянц затребовал члена Политбюро - "но не такого, который должен выйти на пенсию, а цветущего, личность мировую, известную". Потом передумал и взял выше: Раису Горбачеву подавай ему сюда. Так и сказал:
- С ней меня и за два миллиона долларов никто не уничтожит…
Одного он не понимал: Группа "А" никогда не пойдет на штурм и не применит оружия, если при этом окажется в опасности жизнь детей. Хотя, нет. Понимал прекрасно и потому до последней возможности прятался за детскими спинами.
Следующее требование Якшиянца - привезти жену и дочь. Первоначально при захвате автобуса в Орджоникидзе вместе с бандитами находилась Тамара Фотаки с дочерью Эллой. По дороге в Минеральные Воды она, чувствуя беду, стала умолять мужа:
- Павел, нас всех уничтожат! Пожалей ребенка.
Подумав, тот согласился. Теперь он передумал и стал требовать их возвращения в автобус.
Казалось бы, чего проще? Однако Тамара Фотаки возвращаться отказалась. Ее уговаривали, но все доводы были напрасны: женщина боялась мужа-бандита.
И тут случилось то, чего мы больше всего опасались, - Якшиянц потребовал бронежилеты и семь автоматов. В мировой практике не было случаев выдачи оружия террористам. Советскому Союзу выпала сомнительная честь - создать опасный прецедент. Но в руках у преступников находились дети...
Чтобы увести бандитов от мысли об оружии, я использовал три уловки. Вначале предложил вместо детей экипаж самолета, на что Якшиянц ответил, что экипаж - это первоклассные бойцы, они согласны пожертвовать собой, чтобы выполнить долг перед Родиной. Вторая попытка была связана с отцом одного из террористов. Его привезли, чтобы тот повлиял на сына. Но после первых же слов, которые он, видимо, продумал еще по пути в аэропорт, услышал:
- Слушай, папа, мы повязаны друг с другом. Кто выйдет, тот должен умереть. Такой закон у нас.
Как мог, отец увещевал сына-преступника. Взывал к его совести, к детским воспоминаниям, говорил о плохом состоянии матери - "знаешь ведь, какое у нее здоровье". Тот - ни в какую. А потом рацию взял главарь:
- Не надо мучить парня. Он волнуется. На протяжении двух месяцев каждый из нас обдумывал. В любой момент мог отказаться. Сто раз!.. Для меня не имеет значения, сколько нас человек. Здесь достаточно одного с зажигалкой. Даже если вы заберете всех, со мной вопрос не решите. Если кто будет подходить, я водителю и этой бабе-училке уши или что-нибудь еще отрежу и выброшу прямо в лицо.
Третья попытка, последняя - разговор с женой, Тамарой Фотаки. Но и ее террорист не захотел послушать…
Со времени захвата автобуса прошло шестнадцать часов. Переговоры зашли в тупик, и в этот момент Москва дала "добро" на передачу террористам оружия - четырех пистолетов Макарова и одного автомата Калашникова.
К автобусу по очереди ходили начальник 4-го отдела УКГБ по Ставропольскому краю подполковник Евгений Шереметьев и в недавнем прошлом сотрудник Группы "А" Валерий Бочков. Всего они сделали четыре ходки, выменивая детей на бронежилеты и оружие. При этом ими прилагались усилия, чтобы вступить в разговоры с преступниками, установить с ними психологический контакт, разведать обстановку в салоне автобуса. При приближении чекистов террористы вели себя крайне настороженно, прикрывались детьми и направляли в сотрудников КГБ оружие.
Шереметьев передал бандитам два бронежилета, а затем пошел на "военную хитрость" и попросился зайти в автобус, чтобы убедиться, что с детьми все в порядке.
Нам для планирования дальнейшей операции важно было выяснить точное количество террористов. Это как раз тот случай, когда разница в одного человека может привести к самым нежелательным последствиям. Бронежилеты бандиты "заказали" на восьмерых, а оружие - на семерых.
Якшиянца терзали сомнения. Он тыкал обрезом в грудь офицеру КГБ, сыпал угрозами, а то вдруг начинал себя превозносить. И наконец сдался, разрешив Шереметьеву заглянуть в автобус. От того, что он там увидел, ему сдавило грудь: в духоте, в грязи, среди банок с бензином сидели изнуренные дети с осунувшимися личиками. Но - живые! Вместе с ними молоденькая учительница, на глазах слезы. Подполковник кивнул ей ободряюще.
Террористам было психологически трудно расставаться со своими жертвами. И хотя они получили вожделенное оружие, отдавать детей им явно не хотелось. Они, видимо, интуитивно чувствовали, что только "живой щит" позволит им избежать возможных неприятностей.
Тем временем Бочков стал снимать с площадки девочек - одну, вторую... четвертую. Едва отошли от автобуса, как бандиты отпустили еще двух школьниц. Обнял их Бочков, повел к зданию аэропорта.
- Что бы ни случилось, не бойтесь и не бегите, - сказал он им.
Вдруг за спиной раздался выстрел. Бочков еще крепче прижал девчушек.
Оказалось, бандиты, проверяя оружие, выстрелили в люк автобуса. Всего им было передано один автомат АКС-74 с двумя снаряженными магазинами и четыре пистолета Макарова с двумя полными обоймами.
Путем долгих переговоров офицеры вызволили из рук террористов двадцать школьников.

В час дня Бочков подошел к автобусу с двумя контейнерами, в которых находилась еда, показал их содержимое террористам и затем передал в автобус. После этого преступники потребовали эфедрин, использовавшийся ими как наркотик, и восемь наручников - для членов экипажа. Их принес Шереметьев в обмен на четырех школьников.
Переговоры с бандитами шли уже семь с лишним часов. Все это время мы уговаривали, увещевали, подбирая нужные слова. Долго обсуждалась процедура пересадки из автобуса в самолет. Вроде бы договорились, что дети будут стоять в две шеренги у входного люка. Когда бандиты и члены экипажа окажутся в салоне, то заложников отпустят.
В 14 часов 10 минут автобус подъехал к самолету. Террористы потребовали от членов экипажа по одному подойти к автобусу, каждого обыскали и защелкнули стальные браслеты. Один из бандитов осмотрел лайнер. И тут Якшиянц, не раз клявшийся "всеми святыми", нарушил данное им слово. Одиннадцать школьников и учительницу террористы все-таки завели в самолет, а двух мальчиков Шереметьев уговорил отпустить.
После того как бандиты, заложники и члены экипажа зашли в Ил-76Т, прозвучало новое требование - Шереметьева сюда.
Когда подполковник поднялся на борт, Якшияиц заявил ему, что без его жены Тамары взлета не будет. За нее, две упаковки эфедрина и уксус главарь пообещал отпустить всех заложников.
Шереметьев вернулся в штаб. Услышав, что от нее хотят, Тамара Фотаки решительно отказалась.
После долгих уговоров заместителю председателя КГБ Пономареву удалось убедить Тамару подняться на борт самолета. Ее сопровождал Шереметьев - он остался стоять под дулами пистолетов бандитов, а Якшиянц отвел жену в конец салона и принялся что-то возбужденно ей говорить.
В связи с тем, что террористы не сдержали своего слова отдать детей за Тамару, Шереметьев предложил им оставить себя в качестве заложника.
- Твоя взяла! Выгружай детей, - сказал, подумав, главарь.
Наташа Ефимова и Тамара Фотаки стали быстро, пока бандит не передумал, выводить из самолета обессиленных школьников. Внизу их принимал Валерий Бочков. Последней по трапу сошла учительница 4-го "Г" класса.
На борту Ил-76Т в качестве заложников остались члены экипажа, Тамара Фотаки и Евгений Шереметьев. Бойцы "Альфы" приготовились к силовой фазе операции. Почти сутки просидели они в пожарном депо, ежеминутно ожидая команды на штурм. Только настоящие профессионалы могут контролировать свои эмоции, чтобы не "перегореть", с одной стороны, и быть готовыми моментально среагировать на изменение обстановки и выполнить поставленную задачу - с другой.
Якшиянц все больше нервничал, все громче грозил расправой офицеру КГБ, оставшемуся заложником, если деньги не будут принесены. Тогда чекист сел на пол, всем свои видом показывая, что ему нет дела до буйства уголовника. Якшиянц стал угрожать ему пистолетом, направлял оружие в лицо, в грудь. Потом приказал заложить руку за голову.
В 15 часов 15 минут преступники через экипаж передали ультиматум: если на борт не будет немедленно передана обещанная валюта, самолет через пять минут взлетит на воздух. При этом они потребовали, чтобы на момент передачи денег экипаж перешел из кабины в грузовой отсек. Таким образом террористы старались обезопасить себя на случай штурма.
По прошествии пяти минут сотрудники Группы "А" Бочков и Кирсанов принесли к трапу три мешка с долларами. Кинули один - и потребовали Шереметьева, потом бросили второй мешок, третий. Но террористы не спешили освобождать заложника.
- Не хочет Шереметьев выходить, понял! - нагло заявил Якшиянц.
- Ах ты, подонок! - взорвался Бочков. - Да тебе, сволочь, вообще нельзя верить! Веди мне Шереметьева, я с ним поговорю.
Террористы, привыкшие за время переговоров к иному обращению, растерялись и выпустили Евгения Шереметьева из самолета. Бочков потребовал вернуть автомат. Недолго думая, бандиты выбросили его на взлетную полосу.
Когда самолет стал выруливать на старт, наши бойцы не поверили своим глазам. Они были уверены, что террористов не выпустят из страны. Некоторые горячие головы предлагали наказать мерзавцев, но я отказался, ибo знал: к этому времени власти Израиля согласились выдать террористов. Лишний раз рисковать жизнью людей не имело смысла. В 15 часов 55 минут самолет взял курс на Израиль.
Бандиты по очереди дежурили в пилотской кабине. Якшиянц почти все время находился там же, обещая пустить пулю в лоб каждому, если только заподозрит неладное. Его мучил вопрос - куда летит самолет?
- Ну глядите, парни, - постоянно предупреждал он, - если это окажется не Тель-Авив, никто живым отсюда не выйдет. Терять нам уже нечего.
Как только Ил-76 вошел в воздушное пространство Израиля, его стали сопровождать два самолета местных ВBC. Наконец в 18 часов 45 минут шасси лайнера коснулись бетонки. Место посадки - аэропорт Бен-Гурион, находящийся в 20 километрах от израильской столицы. Тут же подъехало несколько грузовиков, которые блокировали самолет спереди и сзади, отрезав путь для возможного взлета. За автомашинами, выстроившимися вдоль полосы, укрылись автоматчики.
Сразу после посадки представители спецслужб поднялись на борт, потребовав от бандитов, чтобы те вышли из самолета без оружия и сели на летном поле. Но Якшиянц, боявшийся, что самолет сел не в Израиле, а на территории соседней Сирии, настаивал на переводчике. Воспользовавшись замешательством, все члены экипажа быстро покинули борт самолета.
Примерно через 35 минут сошли на землю и террористы. Хочу отметить, что собравшихся в аэропорту официальных лиц и представителей прессы буквально шокировал дикий вид и "пещерный" уровень преступников. Один облик Якшиянца чего стоил.
Бандиты испытали шок. Такого приема они явно не ожидали. Якшиянц попытался отыграть ситуацию назад, предложив министру обороны Израиля взятку в размере одного миллиона долларов, чтобы тот дал им возможность вылететь в Южную Африку "без лишних формальностей". И бандитов действительно без всяких проволочек препроводили в тюрьму Абу-Кебир. У них отобрали пистолеты, обрез и мешки с деньгами.
После спасения детей сотрудники Группы "А" самолетом Ту-134 в 19 часов 55 минут вернулись в Москву.
3 декабря в 9 часов 35 минут меня вызвал заместитель председателя КГБ СССР Г. Агеев и дал указание возглавить группу для вылета в Израиль с целью доставки преступников в СССР. Я передал указание в Группу для подготовки одиннадцати человек для вылета за границу. По боевой тревоге были вызваны сотрудники, имевшие заграничные паспорта. Все они были экипированы ЖЗТ, пистолетами Макарова с шестнадцатью патронами в подмышечной кобуре, наручниками.
В 12 часов 56 минут наша делегация, в которую входили ответственные сотрудники КГБ, сотрудники Группы "А" и медики, самолетом Ту-154 вылетели из аэропорта "Внуково-2".
В Тель-Авиве мы были в 16 часов 25 минут и сразу же начали переговоры по процедуре передачи террористов. Наши израильские партнеры потребовали гарантий: террористы не должны быть приговорены советским судом к смертной казни, так как законы Израиля не предусматривают такую меру наказания. Нашей стороной был подготовлен текст, в котором давалось заверение, что в ходе судебного разбирательства в Советском Союзе будут строго соблюдены все правовые нормы. После этого израильские власти начали процедуру передачи.
Террористов на летное поле привезли в наручниках и с завязанными глазами. Им устроили живой коридор - до самолета, где у трапа их принимали сотрудники Группы "А". Преступники вели себя нервно, и поэтому бойцам спецназа пришлось жестко контролировать их действия. Израильтяне передали нам оружие, деньги, личные вещи террористов и ключи от наручников.
По прибытии в Москву террористов доставили в следственный изолятор КГБ.
В марте 1989 года состоялся суд, который приговорил Якшиянца к пятнадцати годам лишения свободы с отбыванием всего срока в тюрьме. Остальные члены банды также отправились на долгие сроки смотреть на белый свет в крупную клетку.
Действия сотрудников КГБ, членов экипажа и других лиц, принимавших участие в освобождении заложников, были по достоинству оценены. Учительнице Наталье Ефимовой М.С. Горбачев лично вручил орден "За личное мужество" за номером один.

Павел ЕВДОКИМОВ
Фото Владимира МАШАТИНА

Захва́т авто́буса с детьми́ в Орджоники́дзе - террористический акт , произошедший в городе Орджоникидзе (теперь Владикавказ) 1 декабря 1988 года , когда члены местной автобусной бригады автопредприятия № 1 Павел Якшиянц (38 лет), Владимир Муравлев (26 лет), Герман Вишняков (22 года), Владимир Анастасов (25 лет) и Тофий Джафаров (28 лет) взяли в заложники учеников 4 „Г“ класса школы № 42. Целью террористов был выезд за границу.

Теракт обошёлся без каких-либо жертв и был первым в послевоенном СССР терактом с участием детей.

Террористы

Павел Якшиянц

Павел Левонович Якшиянц родился в Ташкенте в 1950 году в семье Левона Александровича и Натальи Павловны Якшиянц. Отец был родом из города Шуша в Азербайджане и был трижды ранен во время Великой Отечественной войны. После войны он был директором ташкентской обувной фабрики в Ташкенте, затем - депутатом Ташкентского городского Совета народных депутатов и делегатом девятого съезда Компартии Узбекистана. Наталья Павловна - работник Ташкентского горисполкома. Левон умер в 1985 году, Наталья на 1990 год была жива и жила в Ташкенте.

В 15 лет Якшиянц начал употреблять наркотики. В 1967 году, в 17 лет, он был осужден на два года лишения свободы за кражу, но в том же году был освобождён по амнистии в связи с полувековым юбилеем Октябрьской революции . Спустя год Якшиянц снова попался и был осуждён уже на 4 года, этот срок он отсидел целиком. Освободившись в 1972 году он в тот же год снова попался, на этот раз за кражу, и был приговорён к 10 годам тюрьмы, но в 1979 году был условно досрочно освобождён. Во время третьей отсидки Якшиянц в 1975 году завершил восьмиклассное образование при вечерней тюремной школе. Во время всех трёх отсидок Якшиянц вскрывал себе вену, пил ацетон или объявлял голодовку. Были случаи, когда он в один день (1 декабря 1988 года) дважды ввёл себе в вену эфедрин .

После освобождения он переехал в Белореченск Краснодарского края, где работал слесарем в автоколонне и одновременно учился на шофера. Здесь же, в 1979 году он женился на Наталье Танюшкиной. В 1980 году у них родился сын Павел, спустя год - второй сын, Александр. Выучившись на шофёра, Якшиянц стал заниматься развозкой грузов и, поскольку одним из предприятий, которое он обслуживал, была аптека, то он продолжал вести образ жизни наркомана. Через какое-то время Якшиянц развёлся с Танюшкиной и в конце 1983 года женился на 24-летней Тамаре Фотаки. У них родилась дочь Илария, но через два года они тоже развелись. Фотаки переехала из Белореченская в Орджонокидзе и пошла работать на трикотажную фабрику. В 1986 году туда переехал Якшиянц и начал работать водителем в пассажирском автопредприятии № 1. Ему дали комнату в общежитии, но через некоторое время он перебрался в квартиру Фотаки на улицу имени Ноя Буачидзе, 219.

Владимир Муравлев

Родился в 1962 году в Орджоникидзе у Александра Ивановича и Ларисы Александровны Муравлевых. Отец был заместителем директора молочного завода, мать работала на фабрике «Ацамаз». У Владимира была младшая сестра Ольга. Муравлев рос здоровым ребёнком, но до 4 лет имел проблемы с речью. На момент теракта он в совершенстве говорил как по-русски, так и по-осетински.

Муравлев окончил восемь классов. Дважды, в 1978 и 1980 годах, был судим за кражи (в первый раз украл в магазине куртку, во второй - угнал машину). В 1981 году Муравлев поступил работать электриком на завод железобетонных конструкций, затем служил в армии. Демобилизовавшись, он устроился рабочим на завод «Магнит», но через четыре месяца уволился по собственному желанию. Затем работал электриком на заводе «Бином», но ушёл через полтора года. Следующие четыре месяца Муравлев работал токарем на заводе «Пневмооборудование», но и оттуда уволился. Поступил в автошколу и, получив права водителя второго класса, четыре месяца проработал водителем автобуса на пассажирском автопредприятии № 1, где и познакомился с Якшиянцом. Правда, через какое-то Муравлев вернулся слесарем на завод «Бином» и его связь с Якшиянцом прервалась, но через четыре месяца, в июле 1988 года, он вновь уволился и около пяти месяцев болтался без дела. В этот период у него была мечта отправиться в Афганистан и помогать там советским военнопленным.

Как и Якшиянц, имел проблемы с наркотиками - иногда курил анашу или вводил в вену эфедрин, смешанный со столовым уксусом и марганцем.

Герман Вишняков

Родился в 1966 году в Орджоникидзе у Льва Никитовича и Анны Петровны Вишняковых. Мать пьянствовала и детьми не занималась. В 1980 году родители развелись и Вишняков остался с отцом. Увлекался шахматами и светомузыкой. Учился в средней школе № 18, после восьмого класса хотел поступить в кулинарное училище, но не смог и поступил в профессионально-техническое училище, где получил профессию плиточника. В дальнейшем работал вместе с отцом слесарем.

Службу в армии Вишняков проходил в группе советских войск на территории Польши. Окончил школу военных поваров и, получив удостоверение повара четвертого разряда, сначала готовил пищу для солдат, а потом для офицеров. После армии пошёл в автошколу, где познакомился с Муравлевым. Получив права, вместе с ним устроился водителем на автотранспортное предприятие № 1. Ему дали для вождения старый разбитый автобус, который часто простаивал в ремонте, из-за чего у Вишнякова было много свободного времени. Осенью и зимой 1987 года Вишняков и Муравлев часто выезжали в Чечено-Ингушетию для сбора конопли и изготовления наркотиков. Весь 1988 год Вишняков практически не работал.

Владимир Анастасов

Родился в 1963 году в Семипалатинске , но через два года семья переехала в Орджоникидзе. Анастасов посещал музыкальную школу сначала по классу фортепьяно, потом баяна и научился играть на ударных. Окончил восемь классов, потом в профессионально-техническом училище, где приобрёл профессию электрика. Один год работал в дорожно-строительном управлении, потом - электриком на пассажирском автопредприятии № 1. Окончил курсы шофёров.

В 1982-1984 годах Анастасов служил в армии, в десантных войсках. Вернувшись, женился на женщине по имени Марина, имевшей ребёнка, чем вызвал протест родителей. Супруги решили жить самостоятельно и уехали в Семипалатинск, где Марина работала в местной столовой, а Владимир - на заводе строительных материалов. Жили они в общежитии. Анастасов играл в заводском инструментальном ансамбле. В целом, по сравнению с остальными террористами, Анастасовы жили сравнительно неплохо и не бедствовали, но через какое-то время им пришлось вернуться в Орджонокидзе, потому что мать Марины тосковала по внучке.

В Орджонокидзе Владимир устроился работать бетонщиком в строительную организацию, а Марина пошла работать на чулочную фабрику. Они жили на съёмной квартире и, по сравнению с жизнью в Семипалатинске, их доходы сильно упали и обострилась нехватка денег. Он начал пробовать анашу и в конечном итоге познакомился с Якшиянцом. На момент теракта Анастасов успел перенести гонорею.

Тофий Джафаров

Родился в 1960 году в Орджоникидзе у Веры Ивановны Коровиной. Отец погиб в автомобильной катастрофе, когда Тофию было три года. В школе он учился плохо и в конечном итоге бросил её и перешёл в вечернюю, но потом бросил и её. Учился какое-то время в военном училище, где играл на валтроне в местном оркестре. Хотел выучиться на экскаваторщика, но не смог. Служил в армии и, демобилизовавшись, поменял много мест работы в поисках хорошего заработка (с 1983 года по 1985 года он сменил десять мест работы). В 1981 году женился, в 1983 году у него родилась дочь. Семейная жизнь Джаффарова не сложилась, у него были проблемы с алкоголем и наркотиками, и он часто избивал жену, если она делала ему замечания. В конце концов он выучился на шофера и работал водителем автобуса на городском маршруте. В этот период он и познакомился с Яшкиянцем, Муравлевым и Вишняковым. В 1987 году бросил жену (к тому моменту у них уже было двое детей) и жил в гражданском браке с водителем трамвая Ларисой Марисовой.

История

План террористов состоял в следующем - раздобыть автобус и заманить в него большое количество детей, для чего они решили заявиться в какую-нибудь школу. Позже на суде Якшиянц пояснил, что идея взять в заложники детей показалась им более разумной, так как их легче было контролировать, чем взрослых. Изначально группа хотела пойти несколько «гуманным» способом и привлечь в качестве заложников своих собственных жён и детей, но те отказались. После этого Якшиянц решил осуществить настоящий захват детей. Утром 1 декабря группа угнала автобус ЛАЗ-697 , взяв в заложники шофёра Вахтанга Гвиниашвили. Попытки посадить в автобус детей у какой-либо школы не удались, и через некоторое время бандиты приехали на улицу Тельмана, где перед этим видели большую группу детей, заходивших в здание Республиканской книжной типографии.

Ученики 4 «Г» класса школы № 42 в этот день были в типографии на экскурсии; от школы добирались на троллейбусе с пересадками и сильно устали. У детей, вышедших из здания типографии первыми, Якшиянц узнал номер их школы и вписал его в путевой лист, который затем предъявил классной руководительнице Наталье Ефимовой. Ей и детям он сказал, что автобус прислан шефами школы . Все сели в автобус; через некоторое время Якшиянц, остановив автобус у своего дома, привёл свою жену Тамару Фотаки и дочь Илларию, после чего бандиты объявили всех пассажиров заложниками. Фотаки в планы мужа посвящена не была.

Около 16:30 автобус прибыл к зданию Северо-Осетинского комитета партии и начались переговоры. Террористы потребовали от властей заплатить выкуп, предоставить самолёт и возможность вылета за границу и пригрозили поджечь автобус, для чего расставили по салону 2-литровые банки с бензином. Параллельно Якшиянц потребовал привести к нему бывшего сообщника. Власти предоставили террористам самолёт «Ил-76 », однако аэропорт Орджоникидзе не смог бы принять самолёт такого размера, поэтому «Ил-76» посадили в аэропорту Минеральные Воды . Туда же направилась и колонна, состоящая из захваченного автобуса, машин КГБ, частных автомобилей родителей захваченных детей и машин сопровождения ГАИ . По пути туда Якшиянц остановился у местного СИЗО и потребовал, чтобы оттуда выпустили отбывавшего там наказание его бывшего сообщника Кривоносова, пообещав за это отпустить 10 заложников. Когда привели Кривоносова, Якшиянц попытался соблазнить его участием в теракте, но Кривоносов отказался. Снова начались переговоры, после которых Якшиянц всё же отпустил одного заложника - Ивелину Чебакаури.

После многочасовых переговоров террористам передали (через полковника КГБ Е. Г. Шереметьева, ведшего очные переговоры) 8 бронежилетов, 4 пистолета «ПМ » с двумя полными обоймами, 1 автомат «АКС-74 » с двумя снаряженными магазинами и 2 млн долларов США в обмен на заложников. Страной прибытия захватчики выбрали Израиль , с которым у СССР в это время не было дипломатических отношений . Террористы под прикрытием живого коридора из детей вышли из автобуса и перешли в самолёт, а затем освободили оставшихся детей и учительницу. Экипаж «Ил-76» остался в заложниках. Несмотря на готовность подразделения «Альфа » к штурму, самолёт решено было выпустить.

2 декабря 1988 года «Ил-76» приземлился на одной из военных баз возле Тель-Авива . Преступники пытались подкупить израильские власти, предложив им 1 миллион долларов, и просили предоставить им вылет в ЮАР , однако израильтяне отказались, решив по просьбе советской стороны выдать их СССР . Они поместили террористов в тюрьму Абу-Кабир, а вскоре передали советским властям на условии, что к ним не будет применена исключительная мера наказания, которая тогда существовала в Советском Союзе - расстрел.

Суд

Суд прошел в марте 1989 года. 17 марта председательствующий на суде член Верховного суда РСФСР Валерий Иванович Мухин огласил приговор: Якшиянц - 15 лет тюрьмы с конфискацией имущества, Муравлев - 14 лет с конфискацией (первые 10 лет в тюрьме, оставшиеся четыре года - в исправительно-трудовом лагере), Вишняков и Анастасов - 14 лет (из них 5 лет в тюрьме), и Джафаров - 3 года колонии строго режима.

Якшиянц отбывал наказание в Златоусте в Челябинской области . Через два года, в начале июля 1990 года, он попытался организовать с сокамерниками массовый побег: в условленный день они записались к тюремному врачу и постарались захватить в заложники двух женщин-контролёров, но попытка сорвалась, и 1 марта 1991 года Челябинский суд повторно приговорил Якшиянца к ещё пятнадцати годам лишения свободы. В 2005 году второй срок Якшиянца был сокращён, и он был выпущен.

Тамара Фотаки писала Якшиянцу первые три года, но затем он сам уговорил её прекратить переписку

О бандитском захвате автобуса с детьми в Орджоникидзе 1 декабря 1988 года, о том, как освобождали ребятишек, наша пресса писала много. Операция прошла успешно. Израиль выдал преступников. Сотрудники КГБ, экипаж самолета проявили мужество и были по достоинству награждены. Высокие награды в Кремле вручали первые лица государства: Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета М. С. Горбачев и его первый заместитель А. И. Лукьянов. Смелая учительница Наталья Ефимова, которая более суток находилась вместе с детьми под боевыми стволами террористов, была удостоена ордена "За личное мужество" * 1. На экраны страны вышло два фильма: документальный - "Заложники из 4-го "Г" и художественный - "Взбесившийся автобус". Кажется, в этой истории нет белых пятен, все ясно и понятно, расписано и снято по минутам. Ан нет.

Через три года в "Досье" "Литературной газеты" появляется статья "Международный терроризм кто "за"?" Автор ее - достаточно опытный журналист, в некотором роде даже "специалист по терроризму". К этой теме он обращался неоднократно. Тем удивительнее было прочесть его откровение.

"Помните декабрь 1988 года? - спрашивает автор. -Да, когда террористы захватили автобус с ребятишками во Владикавказе (на момент захвата - г. Орджоникидзе) и выпустили их и учительницу только тогда, когда получили в свое распоряжение огромные деньги (3,5 миллиона американских долларов) и самолет для отлета в Израиль. И там они были схвачены и выданы советским представителям. Так вот, все то, что связано с реагированием на этот террористический акт, как мне известно, формировалось уже в ходе самих событий, что было явно ненормальным. И когда представители Аэрофлота, уполномоченные соответствующих компетентных органов делали максимум возможного, чтобы нейтрализовать террористов, то многое ведь базировалось на их интуиции, а не на профессионализме и опыте".

Странно, не правда ли? Автор прекрасно знает, что удалось освободить всех до единого заложников - 30 детей, учительницу и водителя автобуса. И террористы не мальчики - матерые преступники, готовились долго и тщательно. Как признавался сам главарь банды, они перечитали десятки публикаций, просмотрели не один зарубежный фильм о нападениях на самолеты и выбрали самый бесчеловечный и изощренный способ - захват детей.

Кстати, детей и учительницу они отдали раньше, чем получили деньги, на которых автор статьи заостряет внимание. Да и не деньги определили исход борьбы, а оружие. Впервые в мировой практике его вручили бандитам. Но даже после этого удалось переиграть террористов. И все благодаря интуиции? Ни опыта тебе, ни знаний, ни профессионализма. "Формировались в ходе самих событий", "базировались на интуиции" и, поди ж ты, сумели выиграть труднейший бой с хитрыми, жестокими бандитами. Вот так любители! Не думаю, что автор статьи столь наивен и не может отличить работу профессионалов от любительских упражнений. Но тогда в чем же дело? Видимо, даже многочисленные публикации, фильмы по причинам ли секретности, или по каким-то другим обстоятельствам не смогли по- настоящему раскрыть деятельность профессионалов. Их сложная психологическая борьба за жизни заложников прошла как бы мимо повествования. Хотелось бы восполнить этот пробел. Ведь захват автобуса с детьми в Орджоникидзе и их освобождение - без сомнения, одна из сложнейших операций такого рода, проведенных когда- либо в мире. И мы должны знать о ней все.

2 декабря 1988 года. 3.10. Аэропорт Минеральные Воды. Пять минут назад полковник Геннадий Зайцев начал переговоры по рации с главарем вооруженной банды, захватившей автобус с детьми, Павлом Якшиянцем . Главное, что волновало штаб по чрезвычайному происшествию, состояние детей. С этого и начал полковник.

Зайцев: Алло, Павел, ты слышишь меня?

Якшиянц: Не беспокойтесь.

Зайцев: Павел, учительницу можешь пригласить?

Якшиянц: Пожалуйста. - Обращается к учительнице: С тобой будут разговаривать. Говори, что хочешь.

Учительница: Здравствуйте, говорит учительница Наталья Владимировна.

Зайцев: Очень приятно, Наталья Владимировна. Я Геннадий Николаевич.

Учительница: Вы не скажете, когда нас отсюда выпустят? Зайцев: Наталья Владимировна, я обращаюсь к вам как к главной защитнице детей. Как они чувствуют себя? Учительница: Дети сейчас спят. Конечно, все хотят домой. Проснутся, опять начнут плакать.

Зайцев: Нужно ли кому-то из детей оказать медицинскую помощь? Или иную помощь, по вашему мнению?

Учительница: Нет. Они чувствуют себя хорошо. Помощи медицинской не надо. Только есть хотят и домой бы поскорее.

Зайцев: Я очень прошу вас: держитесь изо всех сил. Что бы ни произошло, знайте - все о вас беспокоятся. Подчеркиваю, вашей жизни, если все пойдет нормально, ничего не угрожает.

Ах, дети, дети. Просто представить трудно, что родился, ходит по земле человек, который пошел на такое чудовищное преступление в заложники взял детей. Что знал полковник, что знали в штабе на этот час о главаре банды? К их прилету в Минводы местные комитетчики уже получили кое-какую информацию. Павел Якшиянц , 38 лет, уроженец Ташкента, работал водителем в Орджоникидзе. Трижды судим. Хитер, изощрен, жесток. Н-да.

Десять с лишним лет руководил Зайцев группой "А", всякого навидался, но такое - держать под ружьем автобус с одиннадцати-двенадцатилетними детишками - встречает впервые. Он сам отец и дед. Представляет сейчас испуганные глазенки мальчишек и девчонок. Эх, кабы не дети, "Альфе" на все про все хватило бы считаных секунд, и лежать бы сволочам мордой на грязном полу. Но нет, он должен быть спокоен и мудр. Ему вести дуэль с главарем бандитов.

Якшиянц: Мы поступили очень грубо, сапогами в морду, можно сказать. Но мы себя оправдаем. В дальнейшем, я вам говорю, одна секунда, как вы сделали "добро", вторая секунда будет наше "добро". Не принимайте нас за дуралеев. Я интересовался всеми этими акциями и, по-моему, неплохо продумал операцию.

Зайцев: Павел, готовы удовлетворить все ваши требования. Но нами руководит беспокойство за детей. Могли бы вы тоже ответить гуманностью и освободить детей?

Якшиянц: Да, освободим детей. Но только в случае, если руководитель государства официально объявит во всеуслышание и подпишет документы о нашем беспрепятственном выезде.

Зайцев: Куда вы хотите вылететь?

Якшиянц: В любое иностранное государство, которое нас не выдаст. Уверены в лояльности Пакистана, Израиля, ЮАР. Заместитель председателя КГБ генерал Пономарев выжидающе смотрел на Зайцева. Полковник опустил микрофон. - Пакистан ? - Добро, - ответил Пономарев и направился в противоположный конец комнаты, в которой располагался штаб, к телефону правительственной связи.

2 декабря 1988 года. 0.45. Москва. Аэропорт Шереметьево. Экипаж Александра Божкова готовится к полету в Дели. Они недавно вернулись оттуда, увозили после гастролей цирк. Веселые пассажиры попались: медведи, лошади, орлы. В полете вели себя смирно, только орлы все помахивали крыльями, беспокоились. Однако очередной рейс в Индию был неожиданно отменен. Самолет полетел в Минеральные Воды. Когда приземлились, поразило безлюдье в аэропорту. Пока выруливали на дальнюю стоянку, "Земля" ввела в обстановку. У трапа их встречал сотрудник КГБ, рассказал подробнее о случившемся, уточнил:

"Дело добровольное. Кто чувствует себя неуверенно, может отказаться". Ни один из пилотов не дрогнул. С этой минуты они уже знали: им лететь за границу по требованию террористов, им быть заложниками.

Зайцев нажал тангенту микрофона: "Мы готовы предоставить вам возможность вылететь в Пакистан. Как вы относитесь к этому?"

Якшиянц: Хорошо. Значит, куда мы улетим отсюда? Зайцев: Самолет без дозаправки дотянуть до Пакистана не сможет. Поэтому требуется промежуточная посадка в Ташкенте . Именно Ташкент ближе всего к Пакистану. Поняли меня?

Отец: Володя, доброе утро.

Муравлев: Здравствуй, папа.

Отец: Володя, мне страшно, и я плачу. Что ты творишь? Что ты делаешь с детьми? Остановитесь. Не оставляйте Родину, важнее Родины ничего нет! Куда вы катитесь? Подумай о бабушке, о дедушке Саше, подумай. Ты на его земле сейчас. Кого ты бросаешь? Остановись, сынок! Я тебя прошу. С ваших голов ни один волос не упадет. Это гарантии правительства, Горбачева. Если он сказал, кому еще верить в нашем государстве?

Муравлев: Слушай, папа, мы повязаны друг с другом: кто выйдет, тот должен умереть. Такой закон у нас.

Отец: Никто вас умирать не заставляет. Вы должны жить. Вы молоды.

Муравлев: А что, разве плохо для государства валюту заработать? Подумаешь, пройдет каких-то десять лет, и мы эти два миллиона вернем. Ничего не случится.

Отец: Два миллиона захотели? Зачем они вам, эти два миллиона? Честно надо трудиться. У нас в семье копейку зарабатывают трудом. Твой дедушка Ваня трудился, молотком добывал свой хлеб. Сынок, я должен с вами поговорить.

Муравлев: Не надо.

Отец: Ты хотел бы с матерью встретиться, проститься? Если она вас попросит, как сыновей, одуматься и вернуться, согласись.

Муравлев: Больше нечего сказать?

Отец: Ты не хочешь со мной в последний раз поговорить? Муравлев: Нет, не надо, тут все против.

Отец: Можешь дать микрофон Павлу? Его Павлом зовут?

Муравлев: Не надо, все это впустую.

Отец: Володя, одумайтесь, там же маленькие дети, я слышу, они плачут.

Муравлев: Кто плачет? Они смеются.

Отец: Володя, ты подумай, если бы такое случилось с твоим двоюродным братом Алешкой, Лехой. Он такой же маленький.

Муравлев: Уже поздно задний ход давать.

Отец: Я с матерью разговаривал. Знаешь ведь, какое у нее здоровье.

Муравлев: Не могу я, не уговаривай.

Отец: Положи ее в гроб тогда, положи в гроб. Мать у нас труженица, тебя любила, лелеяла, обогревала, обмывала, кормила, в детский сад водила. Ты вспомни это, сынок. Давай я подойду. Хочешь или не хочешь, я обязан сказать. Я все-таки отец.

Якшиянц: Не надо мучить парня. Он волнуется. На протяжении двух месяцев каждый из нас обдумывал. В любой момент мог отказаться. В любой момент. Сто раз!

Отец: Павел?

Якшиянц: Для меня не имеет значения, сколько нас человек. Здесь достаточно одного с зажигалкой. Даже если вы заберете всех, со мной вопрос не решите. Если кто будет подходить, я водителю и этой бабе- училке уши или что-нибудь еще отрежу и выброшу прямо в лицо! Волк показал зубы, почувствовав опасность. А дети который час сидели в душном, пропахшем бензином автобусе. Отец Муравлева взывал к совести бандитов.

Отец: Деньги есть, самолет стоит, но мы, советские люди, обращаемся к вам. Я, как отец Володи, обращаюсь. Подумайте еще раз. Какое кощунство - взять детей заложниками. Такого даже варвары не делали.

Якшиянц: С помощью ума, силы, хитрости они хотят добиться результатов. Но мы-то стоим по другую сторону баррикад. Нам надо добиться своего! Мы не грубим, не торопим. А можно события поторопить. Парочка жертв, и события потекут, побегут. И правительство приедет. Боже мой? Это очень много - тридцать человек. Да, это очень много - тридцать детских душ. Аэропорт был оцеплен солдатами, танки и бронетранспортеры замерли у летного поля, боезапас наготове. Они могли бы стереть с лица земли батальон, а может, даже полк противника, но оказались бессильными перед горсткой бандитов. "Альфа" тоже была бессильна. Пока бессильна. У микрофона другой бандит. Он назвался Германом.

Герман: Вы не приняли наши условия с автоматами и бронежилетами?

Зайцев: Жилеты лежат, восемь штук. Мы готовы передать их в любое время.

Герман: В чем тогда дело? Все предельно просто.

Зайцев: Вы можете принять бронежилеты. Сколько штук требуется?

Герман: Восемь бронежилетов и семь автоматов.

Зайцев: Мы ведем речь о бронежилетах.

Герман: И об автоматах тоже. Это входит в наши условия.

Зайцев: Герман, я каждому разъясняю: автоматическое оружие, по нормам международного права, запрещается ввозить как в Советский Союз, так и в любую другую страну мира. Вы поймите.

Герман: А как это станет известно, что мы ввозим?

Зайцев: После приземления местная полиция сделает досмотр.

Герман: Можно тайник в самолете придумать.

Зайцев: За это ответственность еще больше. Я повторяю, вопрос о вашем вылете решен. Вы требовали деньги - Советское правительство готово выделить их. Вы требовали бронежилеты мы готовы дать бронежилеты. Но просим в обязательном порядке соблюсти непременное условие: освободить всех детей.

Герман: Это можете рассказать детям четвертого класса. Они поверят.

Зайцев: Что вас не устраивает?

Герман: Нет стопроцентной гарантии. Сказано уже сто раз. И такой гарантией бандиты считали выдачу оружия. Требования террористов были переданы в Москву. Но что необычного, нового может предложить Москва? Москва молчит. Штаб бросает в бой последний "резерв".

Зайцев: Павел, с тобой жена хочет поговорить.

Жена: Павлик, доброе утро. Павлуша, родной, послушай. Я только что разговаривала с заместителем председателя КГБ Советского Союза. Гарантии полные. Бог тебе навстречу. Хочешь, оставайся здесь, хочешь уходить - уходи. Детей оставляй и лети. Никто тебе здесь помехой не будет. Павлуша, милый, я здесь одна, ребенок у чужих людей остался. На все иду, только сейчас сделай по уму, не напори глупостей, родной. Оставляйте детей и идите. Деньги вам приготовлены, Горбачев в курсе дела. Он дал свое согласие. Уже там, в твоем любезном Израиле, все договорено. Не упирайся, иди, заклинаю тебя, Павел, я тебе говорю, что с тобой буду. Буду! Но сейчас это не в моих силах. Ребенка на чужих людей не брошу.

Якшиянц: Было бы твое желание, я бы подождал. Даже своим ходом готов в любое государство ехать, хоть в автобусе. Раису Максимовну они не хотят в заложницы. Боятся. А члена Политбюро? Тоже нет. Нам что, погибать впустую?

Жена: Павлик, я тебя прекрасно понимаю. Для чего вас уничтожать? Это ни к чему. Тут единственная цель: забрать детей. Я же здесь все своими ушами слышу, обстановку знаю. Неужели ты думаешь, я бы тебя на гибель толкала? Павел, поступи благоразумно, по-человечески, как отец. Там же дети, чьи-то дети. Ты представь, если бы это твои дети были. Кошмар! Сколько это длится? Сутки! Вдумайся. Вам все дадут. Уже мешки денег стоят наготове. Забирайте, езжайте. Зачем вам оружие? Вас же самих с ним не пустят никуда. Зачем оно тебе? Вот, пожалуйста, экипаж самолета здесь, все здесь. У меня на глазах! Я же тебе родная душа. У нас же ребенок, Паша! Мы же дитем связаны!

Якшиянц: Зачем врать. Пацаны над нами смеются. Учительница даже говорит: "Нет, ребята, вас постреляют". Шофер это говорит. Люди посторонние, со здравым умом. Скажем, у меня преступный ум, извращенный. Ты сама мне вчера сказала, что нас с детьми уничтожат. Нет, не верю, дайте гарантию.

Жена: Павлуша, если я сейчас приду, ты ко мне выйдешь?

Якшиянц: Ты, наверное, будешь говорить за свою судьбу, за нашего ребенка. Не уговоришь. Что тебе нужно? Крест от меня?

Жена: Да дурак же! Какой крест мне от тебя нужен? Что еще сказать, господи! Хочу объяснить, гарантии вам даны. Эти люди слов на ветер не бросают. Бронежилеты дают, деньги дают. Экипаж не вооружен. Зачем вам оружие! Какой ты упрямый. Это только твоих рук дело, я знаю. Мальчишки там - тьфу! По сравнению с тобой - телята. Это же твоя рука! От тебя все зависит. Павел, еще раз говорю, креста от тебя не хочу. Знаешь, у меня на свете четыре родных человека: ты, отец, мать и дочь. Так почему, если у меня есть возможность, тебя не спасти? Почему я тебя должна хоронить? Ты жив останешься, будешь с деньгами.

Якшиянц: Я уже все потерял. Я обречен на выезд. А это хуже смерти. Смерть - это мгновение. Но ты сама подписала приговор. Ни Родину, ни честь я не предаю (!). Мог бы заставить полететь в Пакистан и там бы пошел в формирования, взяв оружие в руки. Но я не пойду туда. Потому что хочу жить для себя и для своей семьи, а не для государства.

Жена: Павлик, я хочу только одного: чтобы ты вернулся домой. Есть такая возможность. Паша, остановись! Еще не поздно. Поверь мне! Нас Элечка дома ждет. Дитя пожалей!

Якшиянц: Ты вышла - и все. Между нами барьер. Не надо из меня делать зверя.

Жена: Мы можем жить по-человечески. Пойти к тебе я не могу, ребенка бросила у знакомых в городе. Ты мне три года назад какое горе сделал - ребенка украл! За тобой летели. Куда опять меня тянул? Зачем? Знаешь прекрасно, что я не хотела, против была. Так не делается, надо по- человечески делать.

Якшиянц: Тамара, если ты женщина и мать, ты поймешь матерей этих детей. Вернись, и я отдам детей. Ан нет, о себе думаешь. Теперь о других подумай, пусть тебе тяжело будет, но не убьют же тебя.

Жена: Мой ребенок на улице, понимаешь? Чего ты хочешь? Чересчур много хочешь. Люди все, что могли, предложили. На все твои условия пошли? Итак, переговоры Якшиянца с женой ничего не дали. Бандит был непреклонен. У этого человека и вправду не осталось ничего святого. Прошло 16 часов со времени захвата автобуса. Истекал девятый час переговоров. Якшиянц по-прежнему требовал оружия. Переговоры оказались в тупике. На связь вышла Москва. Центр давал "добро" на выдачу оружия террористам. Трудно было поверить в это. Но другого выхода не было. Зайцев: Мы предлагаем тебе четыре пистолета Макарова. Якшиянц. Хорошо! С полными обоймами. Пистолеты и по запасной обойме. Мы берем обоймы на выбор, постреляем. Но если будет подвох, пистолеты выбрасываем и диктуем другие условия.

Зайцев: Павел, ты имей в виду сам и предупреди товарищей, четко изложи: с нашей стороны оружие применяться не будет. Но чтобы и с вашей стороны были полные гарантии неприменения.

Якшиянц: Безусловно. Я еще раз повторяю, безусловно. Вы нам для самолета предоставьте один автомат. Будем выходить, автоматом прикрываться. Когда половина экипажа будет в самолете, автомат оставим на полосе.

Зайцев: Один автомат Калашникова. Мы удовлетворили ваши требования. Наши требования прежние: все дети, учительница и шофер должны быть освобождены.

Якшиянц: Да, конечно. Теперь об экипаже самолета. Пусть они выйдут в рубашках, чтобы было видно: никакого сверхсекретного оружия при них нет.

Зайцев: Еще один вопрос. Надо сообщить ваши данные. Вы же летите за границу. Фамилии, имя, отчество, год рождения, местожительства.

Якшиянц: На это я ребят уговорить не могу. У некоторых родители ничего не знают. И они не хотят, чтоб знали.

Зайцев: Скажи хотя бы точное количество людей, чтобы сообщить, сколько человек летит.

Якшиянц: Герман говорить не хочет, Ахат, Гриша тоже. Они скажут в самолете.

Зайцев: Я понял тебя. Сейчас готовим бронежилеты, оружие. Убедительно прошу: не нервничайте, если что - связь со мной.

Якшиянц: Приносить оружие частями. Передавать в окошко. Зайцев: Экипаж и специалисты, которые будут готовить машину к вылету, пошли к самолету. Ну вот и наступил их час. Заместитель начальника шереметьевской эскадрильи Вячеслав Балашов оглядел экипаж. Командир - Александр Божков . Летчик что надо, и в личном деле запись "первый класс", и в работе - первоклассный пилот. Работал в Ледовой разведке, в широковысотных арктических экспедициях, летал в Афганистан.

3 декабря 1986 года. 14.30 московского времени. Израильский международный аэропорт Бен-Гурион . Группу сотрудников "Альфы" , прилетевших в Израиль, встречали представитель Советского Союза Мартиросов , работники полиции и спецслужб страны. Сразу уточнили детали операции - когда и как осуществится передача террористов, оружия и денег. После этого сотрудники комитета выехали на военную базу, где и должны были встретить террористов. Однако их ждали осложнения. Некоторые депутаты кнессета от оппозиции стали возражать против выдачи бандитов, оружия и денег. После выступления депутатов оппозиции государственная машина закрутилась быстрее. Большинством голосов было принято единственно разумное решение: вернуть преступников. Срочно послали за ними в тюрьму, разрешили готовить самолет, тот же "Ил-76", который угнали террористы. Вскоре на летное поле, к самолету, подкатил кортеж полицейских машин. Бандиты были с завязанными глазами, в наручниках. Работники спецслужб Израиля устроили живой коридор, провели по нему террористов. Вверху, в дверях самолета, их приняли два сотрудника "Альфы". В "Ил-76" усадили самых агрессивных - главарей Якшиянца и его подручного Вишнякова . Муравлева , Анастасова и Тамару Фотаки отправляли в другом лайнере. Здесь же, у трапа, передали деньги и оружие. Самолеты взлетели и через несколько часов приземлились на московской земле. Первым сел "Ил-76". Бандитов спустили вниз, с главаря сняли повязку. В холодной декабрьской ночи над козырьком аэропорта нестерпимо ярко горели страшные для Якшиянца слова: "Москва. Шереметьево". Подкосились ноги, поплыли ненавистные неоновые буквы. Сознание отказывалось воспринимать реальность. Тело Якшиянца обмякло, повисло на чьих-то сильных руках. Когда он пришел в себя, то спросил: -

Что со мной будет? Расстреляют?

Пряников дадут, - сказал кто-то за спиной. Суд приговорил Якшиянца к 15 годам лишения свободы, с отбыванием всего срока в тюрьме.

Ссылки:
1. Ходусов Борис
2. Вишняков Герман
3. Шереметьев Евгений Григорьевич
4.