В наше, совсем новое время, люди привыкли к насилию вокруг нас. Никто не хочет столкнуться с ним, это по-прежнему ужасает. Но в советское время, когда жители страны советов были избавлены от «лишней» информации - захват заложников для восприятия сравним с голливудским экшном. Только не для тех, кого лично это коснулось. Тот роковой декабрьский день 1988года неизгладимой тенью окутал души 4-х классников города Орджоникидзе и их учительницы. Они стали заложниками безжалостных уголовников спланировавших угон самолета за границу. Когда такое происходит с взрослыми, испытавшим это, почти гарантирован психологический слом, депрессии и даже самоубийства, связанные именно с теми моментами, когда было совершено насилие. Дети более гибкий материал. Да, пережить такое в 11-12 лет тяжело. Дети-заложники - это чудовищно. Но, мозг ребенка, его психика более устойчивы к таким стрессам. 1 декабря 1988 года в городе Орджоникидзе вооруженная банда из 4 человек под предводительством трижды судимого Павла Якшиянца, совершила захват автобуса с детьми. Заложниками стали 30 школьников 4-го «Г» класса школы № 42 и их учительница, 24-летнюю Наталья Ефимова. Захват заложников в Орджоникидзе в 1988 году не оставил равнодушными самых сильных мира СССР. В тот момент все структуры, способные разрулить эту ситуацию, были задействованы. Сам генсек Горбачев принимал решения. Захватчики требовали: самолет, для вылета в любую страну, с которой у СССР нет дипотношений, дабы их не выдали, 3 миллиона - 1 миллион долларов, 1 миллион фунтов стерлингов и миллион золота. События разворачивались несколько дней. Несчастные дети были заложниками сутки. Поэтапно удалось освободить часть заложников, благодаря весьма профессиональной работе органов КГБ, МВД и МИДа, командиру легендарной «Альфы» Зайцеву Геннадию Николаевичу, заместителю председателя КГБ СССР В. А. Пономареву, подполковнику КГБ Евгению Шереметьеву, и еще многим, кто быстро и умело реагировал на приказы, не думая о своей шкуре, а лишь о спасении невинных душ. Затем, когда все без исключения требования захватчиков были выполнены всех детей и их несчастную учительницу, удалось освободить. Не выполнить ни одно из требований - не хватило духу. Речь шла о детях. Даже беспрецедентный дотоле факт - оружие было предоставлено захватчикам. Подразделение «Альфа» не решилось на штурм, даже после освобождения всех детей. Самолет взлетел в небо. На борту находились сами преступники, бортэкипаж и Евгений Шереметьев, который все время вел с ними переговоры, и был взят, вместе экипажем в заложники вместо детей. Но, преступники, развернувшие такую мощную атаку на государство и, прикрываясь детьми, не учли одного. Дети. Именно этот факт, что заложниками оказались дети, в Израиле, куда направлялся самолет, повлиял на решение - выдать советским властям вновь прибывших «героев» перебежчиков. Преступники, отсидев пару дней в израильской тюрьме, были экстрагированы в Москву на том же самолете, где совершали свой «подвиг». 4 декабря они уже сидели в Лефортовской тюрьме. Судили их в марте 1989 года. П. Якшиянца приговорили к 15 годам лишения свободы. Трое остальных преступников, участвовавших в захвате заложников, получили по 14 лет тюрьмы. Приговор вступил в законную силу с 17 марта 1989 года. Захват автобуса с детьми террористами в Орджоникидзе в 1988 году, показал, в какой мере способны даже самые яростные преступники получить достойный отпор от людей в пагонах, от чьих действий зависят жизни простых людей, и кто в состоянии оправдать свои полномочия. Павел Яшкиянц - «герой» со стажем, после выхода из тюрьмы, он стал участником совершенно безнравственного документального фильма. Где журналисты выставили его, чуть ли не пиратом-романтиком. Это на их совести, и то, как попытались оклеветать учительницу Наталью Ефимову, намекая на возможное сообщничество с преступниками. «О времена, о нравы»…

Серия взрывов в Москве 1977 года

8 января 1977 года примерно в пять часов вечера взорвалась бомба в вагоне московского метро на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская». Полчаса спустя произошел второй взрыв около здания КГБ СССР на улице Дзержинского (сейчас — Большая Лубянка), а пару минут спустя прогремело и на улице 25 Октября (Никольская). Следователи из структур МВД и КГБ вычислили Степана Затикяна, Завена Багдасаряна и Акопа Степаняна — членов подпольной «Национальной объединенной партии Армении», цель которой — независимость Армении. Все трое террористов были приговорены к расстрелу. Этот процесс вызвал большое возмущение у некоторых диссидентов. Например, академик Андрей Сахаров настаивал на том, что это дело фальсифицировано. Погибло 7 человек, 37 человек пострадало.

Последствия взрыва в московском метро

Теракт в мавзолее Ленина 1973 года

Имя человека, взорвавшего бомбу напротив саркофага с Лениным, неизвестно. Охрана приняла террориста за обычного школьного учителя, ибо тогда было 1 сентября, а детей вокруг много. Как только мужчина поравнялся с телом Ленина, он соединил контакты проводов, и произошел взрыв, убивший его самого и стоявшую позади супружескую пару, несколько детей пострадало. От самого террориста мало что осталось, и потому его не удалось опознать. Однако на останках нашли документы, по которым становилось ясно, что мужчина был осужден сроком на 10 лет лишения свободы. Мотивы и цели террористы остались не ясны. Ленин нисколько не пострадал, поскольку находился под защитой бронированного стекла, ибо это был не первый случай, когда в мавзолее случался теракт. До этого, в 1967 году, некий житель Литвы по фамилии Крысанов подорвал себя у входа в мавзолей с помощью «пояса смертника».

Саркофаг с телом Владимира Ленина

Угон самолёта 1970 года

В Советском Союзе не раз совершали угон самолета. Террористы захватывали пассажирские авиалайнеры в 1977, 1978, 1982, 1983, 1985, 1986, 1988 годах И первый угон произошел 16 октября 1970 года, когда отец и сын Бразинскасы захватили Ан-24. Самолет следовал из Батуми в Краснодар. Захват произошел следующим образом: Пранас и Альгирдас Бразинскас сели на передние места напротив кабины пилотов. Через пять минут после взлета они передали бортпроводнице Надежде Курченко записку с такими словами:

«ПРИКАЗ № 9
1. Приказываю лететь по указанному маршруту.
2. Прекратить радио связь.
3. За невыполнение приказа — Смерть.
(Свободная Европа) П. К. З. Ц.
Генерал (Крылов)».

Надежда Курченко поняла, что дело плохо и, едва успев предупредить пилотов, была застрелена в упор. Самолет с 46 заложниками на борту приземлился в турецком Трабзоне. Террористы были арестованы, но не отданы советским властям. Позже они иммигрировали в США. Бразинскасы, по их словам, боролись за освобождение Литвы.

Слева стоит Альгирдас, а справа — Пранас Бразинскас

Захват автобуса с детьми в Орджоникидзе 1988 года

С 1 по 3 декабря 1988 года в современном Владикавказе развернулась настоящая драма. Пятеро мужчин обманом взяли в заложники тридцать детей, сказав, что они приехали забрать их с экскурсии на школьном автобусе. Террористы приехали к зданию местного комитета партии и стали требовать от властей выкуп и самолёт, который бы отправил их за пределы страны. А если к ним не пойдут на встречу, то они подожгут автобус, заявляли они. Собственно, захватчикам удалось добиться своей цели. Им предоставили самолет Ил-76 с экипажем, и они, под прикрытием живого коридора из детей, сели на борт и улетели в Израиль. Однако там их выдали советским властям, где и приговорили к заключению. Это был первый случай в послевоенном СССР, когда дети стали заложниками в террористической атаке.

Захват автобуса с детьми, совершённый в 1988 году в городе Орджоникидзе (ныне - Владикавказ), является весьма примечательным не только для советского и российского, но и общемирового опыта борьбы с терроризмом. Во-первых, преступления, в которых под ударом находятся дети, всегда имеют особое значение. Во-вторых, этот инцидент был одним из немногих в мировой практике, когда власти пошли на полное выполнение условий террористов.

Зловещая экскурсия

1 декабря 1988 года ученики четвёртого класса одной из школ города Орджоникидзе вместе со своей учительницей Натальей Ефимовой должны были отправляться на экскурсию в типографию. Когда учительница и тридцать учеников вышли на улицу, там их ждал автобус, который, по словам находившегося в нём мужчины, был прислан родительским комитетом для транспортировки детей на экскурсию. Но стоило учительнице и детям войти в автобус, как стало ясно, что они стали заложниками в руках четверых вооружённых обрезом ружья и холодным оружием мужчин, возглавлял которых Павел Якшиянц. Под каждым сидением автобуса находились ёмкости с бензином, что превращало автобус в настоящую бомбу.

Переговоры с милицией начались примерно в пять часов вечера по местному времени. Террористы требовали предоставления им огнестрельного оружия, крупной суммы денег в иностранной валюте (в несколько миллионов долларов), освобождения их подельника в местной тюрьме и грузовой самолёт (достаточно большой, чтобы в него мог заехать автобус) для вылета в страну, не имеющей официальных дипломатических отношений с СССР. В случае не выполнения своих требований Якшиянц обещал каждый час убивать по одному ребёнку, а в случае штурма взорвать автобус. В результате переговоров, затянувшихся до вечера 2 декабря, практически все требования террористов были выполнены. Им было предоставлено оружие (несколько пистолетов и один автомат), два миллиона долларов и самолёт Ил-76, к которому пришлось ехать в аэропорт «Минеральные Воды» (в Орджоникидзе самолёт такого класса не мог совершить посадку). Также была организована встреча террористов с их отбывающим срок другом, но тот отказался присоединиться к ним. Жена Якшиянца согласилась лететь с ним лишь после длительных уговоров представителей КГБ содействовать успеху переговоров.

Ошибка в политических расчётах

На первый взгляд, эти действия советских спецслужб совершенно противоречит всем принципам противодействия террористам – фактически были выполнены все требования преступников. Однако на решение предоставить всё требуемое и разрешить террористам вылет за рубеж оказало влияние два фактора. Во-первых, это безопасность детей – ситуация сложилась таким образом, что освобождение заложников иначе, как с помощью переговоров, было невозможно. Террористы хорошо подготовились и сделали штурм автобуса невозможным, любой выстрел или взрыв тут же превратил бы автобус в факел.

Во-вторых, с террористами было достигнуто соглашение о том, что их доставят в Израиль. С Израилем в конце 80-х годов у СССР не было дипломатических отношений и поэтому Якшиянц рассчитывал, что его не выдадут в качестве преступника. Однако параллельно с переговорами с террористами власти СССР вели переговоры с МИДом Израиля, который пообещал, что выдаст преступников в случае их прибытия на свою территорию. При таком раскладе было излишне рисковать жизнями заложников и сотрудников спецслужб и идти на силовое решение проблемы.

После того, как автобус с заложниками и террористами, которые получили оружие и деньги, оказался в самолёте Ил-76, заложники были в несколько этапов отпущены (несколько детей были освобождены ранее, в обмен на выполнение тех или иных требований преступников). Вечером 2 декабря 1988 года самолёт Ил-76 приземлился в аэропорту «Бен-Гурион» в окрестностях Иерусалима и террористы были задержаны израильскими полицейскими. Якшиянц предложил властям Израиля миллион долларов в обмен на право лететь на том же самолёте в ЮАР, однако все преступники были помещены в тюрьму. Террористы в своих расчётах сделали слишком сильную ставку на политические разногласия между СССР и Израилем, не приняв во внимание болезненное отношение израильского государства к терроризму.

Легко отделались

Впрочем, власти Израиля в переговорах с представителями СССР поставили одно условие передачи преступников – те не должны были быть приговорены советским судом к высшей мере наказания, так как в самом Израиле смертная казнь в качестве наказания за уголовные преступления отсутствует. Власти СССР дали подобные гарантии и уже 3 декабря 1988 года четверо преступников были переданы сотрудникам советских спецслужб. На самолёте их доставили в Москву, причём с самого момента вывоза из израильской тюрьмы и до посадки в «Шереметьево» у террористов были завязаны глаза.

Суд над Павлом Якшиянцем и его сообщниками состоялся в марте 1988 года. Как основной организатор теракта и его руководитель Якшиянц был приговорён к 15 годам тюремного заключения, его сообщники получили по 14 лет тюрьмы. Для советской судебной практики это был удивительно мягкий приговор за столь тяжёлое преступление. Однако, с одной стороны, сказывалось наличие договорённости с властями Израиля, с другой, в стране уже происходили общественные перемены и показательно-суровым приговором не хотели нарушать имидж страны, вставшей на путь демократизации. Павел Якшиянц был освобождён в 2005 году (у него был дополнительный срок за попытку побега, однако он был сокращён).

Александр Бабицкий

О бандитском захвате автобуса с детьми в Орджоникидзе 1 декабря 1988 года, о том, как освобождали ребятишек, наша пресса писала много. Операция прошла успешно. Израиль выдал преступников. Сотрудники КГБ, экипаж самолета проявили мужество и были по достоинству награждены. Высокие награды в Кремле вручали первые лица государства: Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета М. С. Горбачев и его первый заместитель А. И. Лукьянов. Смелая учительница Наталья Ефимова, которая более суток находилась вместе с детьми под боевыми стволами террористов, была удостоена ордена "За личное мужество" * 1. На экраны страны вышло два фильма: документальный - "Заложники из 4-го "Г" и художественный - "Взбесившийся автобус". Кажется, в этой истории нет белых пятен, все ясно и понятно, расписано и снято по минутам. Ан нет.

Через три года в "Досье" "Литературной газеты" появляется статья "Международный терроризм кто "за"?" Автор ее - достаточно опытный журналист, в некотором роде даже "специалист по терроризму". К этой теме он обращался неоднократно. Тем удивительнее было прочесть его откровение.

"Помните декабрь 1988 года? - спрашивает автор. -Да, когда террористы захватили автобус с ребятишками во Владикавказе (на момент захвата - г. Орджоникидзе) и выпустили их и учительницу только тогда, когда получили в свое распоряжение огромные деньги (3,5 миллиона американских долларов) и самолет для отлета в Израиль. И там они были схвачены и выданы советским представителям. Так вот, все то, что связано с реагированием на этот террористический акт, как мне известно, формировалось уже в ходе самих событий, что было явно ненормальным. И когда представители Аэрофлота, уполномоченные соответствующих компетентных органов делали максимум возможного, чтобы нейтрализовать террористов, то многое ведь базировалось на их интуиции, а не на профессионализме и опыте".

Странно, не правда ли? Автор прекрасно знает, что удалось освободить всех до единого заложников - 30 детей, учительницу и водителя автобуса. И террористы не мальчики - матерые преступники, готовились долго и тщательно. Как признавался сам главарь банды, они перечитали десятки публикаций, просмотрели не один зарубежный фильм о нападениях на самолеты и выбрали самый бесчеловечный и изощренный способ - захват детей.

Кстати, детей и учительницу они отдали раньше, чем получили деньги, на которых автор статьи заостряет внимание. Да и не деньги определили исход борьбы, а оружие. Впервые в мировой практике его вручили бандитам. Но даже после этого удалось переиграть террористов. И все благодаря интуиции? Ни опыта тебе, ни знаний, ни профессионализма. "Формировались в ходе самих событий", "базировались на интуиции" и, поди ж ты, сумели выиграть труднейший бой с хитрыми, жестокими бандитами. Вот так любители! Не думаю, что автор статьи столь наивен и не может отличить работу профессионалов от любительских упражнений. Но тогда в чем же дело? Видимо, даже многочисленные публикации, фильмы по причинам ли секретности, или по каким-то другим обстоятельствам не смогли по- настоящему раскрыть деятельность профессионалов. Их сложная психологическая борьба за жизни заложников прошла как бы мимо повествования. Хотелось бы восполнить этот пробел. Ведь захват автобуса с детьми в Орджоникидзе и их освобождение - без сомнения, одна из сложнейших операций такого рода, проведенных когда- либо в мире. И мы должны знать о ней все.

2 декабря 1988 года. 3.10. Аэропорт Минеральные Воды. Пять минут назад полковник Геннадий Зайцев начал переговоры по рации с главарем вооруженной банды, захватившей автобус с детьми, Павлом Якшиянцем . Главное, что волновало штаб по чрезвычайному происшествию, состояние детей. С этого и начал полковник.

Зайцев: Алло, Павел, ты слышишь меня?

Якшиянц: Не беспокойтесь.

Зайцев: Павел, учительницу можешь пригласить?

Якшиянц: Пожалуйста. - Обращается к учительнице: С тобой будут разговаривать. Говори, что хочешь.

Учительница: Здравствуйте, говорит учительница Наталья Владимировна.

Зайцев: Очень приятно, Наталья Владимировна. Я Геннадий Николаевич.

Учительница: Вы не скажете, когда нас отсюда выпустят? Зайцев: Наталья Владимировна, я обращаюсь к вам как к главной защитнице детей. Как они чувствуют себя? Учительница: Дети сейчас спят. Конечно, все хотят домой. Проснутся, опять начнут плакать.

Зайцев: Нужно ли кому-то из детей оказать медицинскую помощь? Или иную помощь, по вашему мнению?

Учительница: Нет. Они чувствуют себя хорошо. Помощи медицинской не надо. Только есть хотят и домой бы поскорее.

Зайцев: Я очень прошу вас: держитесь изо всех сил. Что бы ни произошло, знайте - все о вас беспокоятся. Подчеркиваю, вашей жизни, если все пойдет нормально, ничего не угрожает.

Ах, дети, дети. Просто представить трудно, что родился, ходит по земле человек, который пошел на такое чудовищное преступление в заложники взял детей. Что знал полковник, что знали в штабе на этот час о главаре банды? К их прилету в Минводы местные комитетчики уже получили кое-какую информацию. Павел Якшиянц , 38 лет, уроженец Ташкента, работал водителем в Орджоникидзе. Трижды судим. Хитер, изощрен, жесток. Н-да.

Десять с лишним лет руководил Зайцев группой "А", всякого навидался, но такое - держать под ружьем автобус с одиннадцати-двенадцатилетними детишками - встречает впервые. Он сам отец и дед. Представляет сейчас испуганные глазенки мальчишек и девчонок. Эх, кабы не дети, "Альфе" на все про все хватило бы считаных секунд, и лежать бы сволочам мордой на грязном полу. Но нет, он должен быть спокоен и мудр. Ему вести дуэль с главарем бандитов.

Якшиянц: Мы поступили очень грубо, сапогами в морду, можно сказать. Но мы себя оправдаем. В дальнейшем, я вам говорю, одна секунда, как вы сделали "добро", вторая секунда будет наше "добро". Не принимайте нас за дуралеев. Я интересовался всеми этими акциями и, по-моему, неплохо продумал операцию.

Зайцев: Павел, готовы удовлетворить все ваши требования. Но нами руководит беспокойство за детей. Могли бы вы тоже ответить гуманностью и освободить детей?

Якшиянц: Да, освободим детей. Но только в случае, если руководитель государства официально объявит во всеуслышание и подпишет документы о нашем беспрепятственном выезде.

Зайцев: Куда вы хотите вылететь?

Якшиянц: В любое иностранное государство, которое нас не выдаст. Уверены в лояльности Пакистана, Израиля, ЮАР. Заместитель председателя КГБ генерал Пономарев выжидающе смотрел на Зайцева. Полковник опустил микрофон. - Пакистан ? - Добро, - ответил Пономарев и направился в противоположный конец комнаты, в которой располагался штаб, к телефону правительственной связи.

2 декабря 1988 года. 0.45. Москва. Аэропорт Шереметьево. Экипаж Александра Божкова готовится к полету в Дели. Они недавно вернулись оттуда, увозили после гастролей цирк. Веселые пассажиры попались: медведи, лошади, орлы. В полете вели себя смирно, только орлы все помахивали крыльями, беспокоились. Однако очередной рейс в Индию был неожиданно отменен. Самолет полетел в Минеральные Воды. Когда приземлились, поразило безлюдье в аэропорту. Пока выруливали на дальнюю стоянку, "Земля" ввела в обстановку. У трапа их встречал сотрудник КГБ, рассказал подробнее о случившемся, уточнил:

"Дело добровольное. Кто чувствует себя неуверенно, может отказаться". Ни один из пилотов не дрогнул. С этой минуты они уже знали: им лететь за границу по требованию террористов, им быть заложниками.

Зайцев нажал тангенту микрофона: "Мы готовы предоставить вам возможность вылететь в Пакистан. Как вы относитесь к этому?"

Якшиянц: Хорошо. Значит, куда мы улетим отсюда? Зайцев: Самолет без дозаправки дотянуть до Пакистана не сможет. Поэтому требуется промежуточная посадка в Ташкенте . Именно Ташкент ближе всего к Пакистану. Поняли меня?

Отец: Володя, доброе утро.

Муравлев: Здравствуй, папа.

Отец: Володя, мне страшно, и я плачу. Что ты творишь? Что ты делаешь с детьми? Остановитесь. Не оставляйте Родину, важнее Родины ничего нет! Куда вы катитесь? Подумай о бабушке, о дедушке Саше, подумай. Ты на его земле сейчас. Кого ты бросаешь? Остановись, сынок! Я тебя прошу. С ваших голов ни один волос не упадет. Это гарантии правительства, Горбачева. Если он сказал, кому еще верить в нашем государстве?

Муравлев: Слушай, папа, мы повязаны друг с другом: кто выйдет, тот должен умереть. Такой закон у нас.

Отец: Никто вас умирать не заставляет. Вы должны жить. Вы молоды.

Муравлев: А что, разве плохо для государства валюту заработать? Подумаешь, пройдет каких-то десять лет, и мы эти два миллиона вернем. Ничего не случится.

Отец: Два миллиона захотели? Зачем они вам, эти два миллиона? Честно надо трудиться. У нас в семье копейку зарабатывают трудом. Твой дедушка Ваня трудился, молотком добывал свой хлеб. Сынок, я должен с вами поговорить.

Муравлев: Не надо.

Отец: Ты хотел бы с матерью встретиться, проститься? Если она вас попросит, как сыновей, одуматься и вернуться, согласись.

Муравлев: Больше нечего сказать?

Отец: Ты не хочешь со мной в последний раз поговорить? Муравлев: Нет, не надо, тут все против.

Отец: Можешь дать микрофон Павлу? Его Павлом зовут?

Муравлев: Не надо, все это впустую.

Отец: Володя, одумайтесь, там же маленькие дети, я слышу, они плачут.

Муравлев: Кто плачет? Они смеются.

Отец: Володя, ты подумай, если бы такое случилось с твоим двоюродным братом Алешкой, Лехой. Он такой же маленький.

Муравлев: Уже поздно задний ход давать.

Отец: Я с матерью разговаривал. Знаешь ведь, какое у нее здоровье.

Муравлев: Не могу я, не уговаривай.

Отец: Положи ее в гроб тогда, положи в гроб. Мать у нас труженица, тебя любила, лелеяла, обогревала, обмывала, кормила, в детский сад водила. Ты вспомни это, сынок. Давай я подойду. Хочешь или не хочешь, я обязан сказать. Я все-таки отец.

Якшиянц: Не надо мучить парня. Он волнуется. На протяжении двух месяцев каждый из нас обдумывал. В любой момент мог отказаться. В любой момент. Сто раз!

Отец: Павел?

Якшиянц: Для меня не имеет значения, сколько нас человек. Здесь достаточно одного с зажигалкой. Даже если вы заберете всех, со мной вопрос не решите. Если кто будет подходить, я водителю и этой бабе- училке уши или что-нибудь еще отрежу и выброшу прямо в лицо! Волк показал зубы, почувствовав опасность. А дети который час сидели в душном, пропахшем бензином автобусе. Отец Муравлева взывал к совести бандитов.

Отец: Деньги есть, самолет стоит, но мы, советские люди, обращаемся к вам. Я, как отец Володи, обращаюсь. Подумайте еще раз. Какое кощунство - взять детей заложниками. Такого даже варвары не делали.

Якшиянц: С помощью ума, силы, хитрости они хотят добиться результатов. Но мы-то стоим по другую сторону баррикад. Нам надо добиться своего! Мы не грубим, не торопим. А можно события поторопить. Парочка жертв, и события потекут, побегут. И правительство приедет. Боже мой? Это очень много - тридцать человек. Да, это очень много - тридцать детских душ. Аэропорт был оцеплен солдатами, танки и бронетранспортеры замерли у летного поля, боезапас наготове. Они могли бы стереть с лица земли батальон, а может, даже полк противника, но оказались бессильными перед горсткой бандитов. "Альфа" тоже была бессильна. Пока бессильна. У микрофона другой бандит. Он назвался Германом.

Герман: Вы не приняли наши условия с автоматами и бронежилетами?

Зайцев: Жилеты лежат, восемь штук. Мы готовы передать их в любое время.

Герман: В чем тогда дело? Все предельно просто.

Зайцев: Вы можете принять бронежилеты. Сколько штук требуется?

Герман: Восемь бронежилетов и семь автоматов.

Зайцев: Мы ведем речь о бронежилетах.

Герман: И об автоматах тоже. Это входит в наши условия.

Зайцев: Герман, я каждому разъясняю: автоматическое оружие, по нормам международного права, запрещается ввозить как в Советский Союз, так и в любую другую страну мира. Вы поймите.

Герман: А как это станет известно, что мы ввозим?

Зайцев: После приземления местная полиция сделает досмотр.

Герман: Можно тайник в самолете придумать.

Зайцев: За это ответственность еще больше. Я повторяю, вопрос о вашем вылете решен. Вы требовали деньги - Советское правительство готово выделить их. Вы требовали бронежилеты мы готовы дать бронежилеты. Но просим в обязательном порядке соблюсти непременное условие: освободить всех детей.

Герман: Это можете рассказать детям четвертого класса. Они поверят.

Зайцев: Что вас не устраивает?

Герман: Нет стопроцентной гарантии. Сказано уже сто раз. И такой гарантией бандиты считали выдачу оружия. Требования террористов были переданы в Москву. Но что необычного, нового может предложить Москва? Москва молчит. Штаб бросает в бой последний "резерв".

Зайцев: Павел, с тобой жена хочет поговорить.

Жена: Павлик, доброе утро. Павлуша, родной, послушай. Я только что разговаривала с заместителем председателя КГБ Советского Союза. Гарантии полные. Бог тебе навстречу. Хочешь, оставайся здесь, хочешь уходить - уходи. Детей оставляй и лети. Никто тебе здесь помехой не будет. Павлуша, милый, я здесь одна, ребенок у чужих людей остался. На все иду, только сейчас сделай по уму, не напори глупостей, родной. Оставляйте детей и идите. Деньги вам приготовлены, Горбачев в курсе дела. Он дал свое согласие. Уже там, в твоем любезном Израиле, все договорено. Не упирайся, иди, заклинаю тебя, Павел, я тебе говорю, что с тобой буду. Буду! Но сейчас это не в моих силах. Ребенка на чужих людей не брошу.

Якшиянц: Было бы твое желание, я бы подождал. Даже своим ходом готов в любое государство ехать, хоть в автобусе. Раису Максимовну они не хотят в заложницы. Боятся. А члена Политбюро? Тоже нет. Нам что, погибать впустую?

Жена: Павлик, я тебя прекрасно понимаю. Для чего вас уничтожать? Это ни к чему. Тут единственная цель: забрать детей. Я же здесь все своими ушами слышу, обстановку знаю. Неужели ты думаешь, я бы тебя на гибель толкала? Павел, поступи благоразумно, по-человечески, как отец. Там же дети, чьи-то дети. Ты представь, если бы это твои дети были. Кошмар! Сколько это длится? Сутки! Вдумайся. Вам все дадут. Уже мешки денег стоят наготове. Забирайте, езжайте. Зачем вам оружие? Вас же самих с ним не пустят никуда. Зачем оно тебе? Вот, пожалуйста, экипаж самолета здесь, все здесь. У меня на глазах! Я же тебе родная душа. У нас же ребенок, Паша! Мы же дитем связаны!

Якшиянц: Зачем врать. Пацаны над нами смеются. Учительница даже говорит: "Нет, ребята, вас постреляют". Шофер это говорит. Люди посторонние, со здравым умом. Скажем, у меня преступный ум, извращенный. Ты сама мне вчера сказала, что нас с детьми уничтожат. Нет, не верю, дайте гарантию.

Жена: Павлуша, если я сейчас приду, ты ко мне выйдешь?

Якшиянц: Ты, наверное, будешь говорить за свою судьбу, за нашего ребенка. Не уговоришь. Что тебе нужно? Крест от меня?

Жена: Да дурак же! Какой крест мне от тебя нужен? Что еще сказать, господи! Хочу объяснить, гарантии вам даны. Эти люди слов на ветер не бросают. Бронежилеты дают, деньги дают. Экипаж не вооружен. Зачем вам оружие! Какой ты упрямый. Это только твоих рук дело, я знаю. Мальчишки там - тьфу! По сравнению с тобой - телята. Это же твоя рука! От тебя все зависит. Павел, еще раз говорю, креста от тебя не хочу. Знаешь, у меня на свете четыре родных человека: ты, отец, мать и дочь. Так почему, если у меня есть возможность, тебя не спасти? Почему я тебя должна хоронить? Ты жив останешься, будешь с деньгами.

Якшиянц: Я уже все потерял. Я обречен на выезд. А это хуже смерти. Смерть - это мгновение. Но ты сама подписала приговор. Ни Родину, ни честь я не предаю (!). Мог бы заставить полететь в Пакистан и там бы пошел в формирования, взяв оружие в руки. Но я не пойду туда. Потому что хочу жить для себя и для своей семьи, а не для государства.

Жена: Павлик, я хочу только одного: чтобы ты вернулся домой. Есть такая возможность. Паша, остановись! Еще не поздно. Поверь мне! Нас Элечка дома ждет. Дитя пожалей!

Якшиянц: Ты вышла - и все. Между нами барьер. Не надо из меня делать зверя.

Жена: Мы можем жить по-человечески. Пойти к тебе я не могу, ребенка бросила у знакомых в городе. Ты мне три года назад какое горе сделал - ребенка украл! За тобой летели. Куда опять меня тянул? Зачем? Знаешь прекрасно, что я не хотела, против была. Так не делается, надо по- человечески делать.

Якшиянц: Тамара, если ты женщина и мать, ты поймешь матерей этих детей. Вернись, и я отдам детей. Ан нет, о себе думаешь. Теперь о других подумай, пусть тебе тяжело будет, но не убьют же тебя.

Жена: Мой ребенок на улице, понимаешь? Чего ты хочешь? Чересчур много хочешь. Люди все, что могли, предложили. На все твои условия пошли? Итак, переговоры Якшиянца с женой ничего не дали. Бандит был непреклонен. У этого человека и вправду не осталось ничего святого. Прошло 16 часов со времени захвата автобуса. Истекал девятый час переговоров. Якшиянц по-прежнему требовал оружия. Переговоры оказались в тупике. На связь вышла Москва. Центр давал "добро" на выдачу оружия террористам. Трудно было поверить в это. Но другого выхода не было. Зайцев: Мы предлагаем тебе четыре пистолета Макарова. Якшиянц. Хорошо! С полными обоймами. Пистолеты и по запасной обойме. Мы берем обоймы на выбор, постреляем. Но если будет подвох, пистолеты выбрасываем и диктуем другие условия.

Зайцев: Павел, ты имей в виду сам и предупреди товарищей, четко изложи: с нашей стороны оружие применяться не будет. Но чтобы и с вашей стороны были полные гарантии неприменения.

Якшиянц: Безусловно. Я еще раз повторяю, безусловно. Вы нам для самолета предоставьте один автомат. Будем выходить, автоматом прикрываться. Когда половина экипажа будет в самолете, автомат оставим на полосе.

Зайцев: Один автомат Калашникова. Мы удовлетворили ваши требования. Наши требования прежние: все дети, учительница и шофер должны быть освобождены.

Якшиянц: Да, конечно. Теперь об экипаже самолета. Пусть они выйдут в рубашках, чтобы было видно: никакого сверхсекретного оружия при них нет.

Зайцев: Еще один вопрос. Надо сообщить ваши данные. Вы же летите за границу. Фамилии, имя, отчество, год рождения, местожительства.

Якшиянц: На это я ребят уговорить не могу. У некоторых родители ничего не знают. И они не хотят, чтоб знали.

Зайцев: Скажи хотя бы точное количество людей, чтобы сообщить, сколько человек летит.

Якшиянц: Герман говорить не хочет, Ахат, Гриша тоже. Они скажут в самолете.

Зайцев: Я понял тебя. Сейчас готовим бронежилеты, оружие. Убедительно прошу: не нервничайте, если что - связь со мной.

Якшиянц: Приносить оружие частями. Передавать в окошко. Зайцев: Экипаж и специалисты, которые будут готовить машину к вылету, пошли к самолету. Ну вот и наступил их час. Заместитель начальника шереметьевской эскадрильи Вячеслав Балашов оглядел экипаж. Командир - Александр Божков . Летчик что надо, и в личном деле запись "первый класс", и в работе - первоклассный пилот. Работал в Ледовой разведке, в широковысотных арктических экспедициях, летал в Афганистан.

3 декабря 1986 года. 14.30 московского времени. Израильский международный аэропорт Бен-Гурион . Группу сотрудников "Альфы" , прилетевших в Израиль, встречали представитель Советского Союза Мартиросов , работники полиции и спецслужб страны. Сразу уточнили детали операции - когда и как осуществится передача террористов, оружия и денег. После этого сотрудники комитета выехали на военную базу, где и должны были встретить террористов. Однако их ждали осложнения. Некоторые депутаты кнессета от оппозиции стали возражать против выдачи бандитов, оружия и денег. После выступления депутатов оппозиции государственная машина закрутилась быстрее. Большинством голосов было принято единственно разумное решение: вернуть преступников. Срочно послали за ними в тюрьму, разрешили готовить самолет, тот же "Ил-76", который угнали террористы. Вскоре на летное поле, к самолету, подкатил кортеж полицейских машин. Бандиты были с завязанными глазами, в наручниках. Работники спецслужб Израиля устроили живой коридор, провели по нему террористов. Вверху, в дверях самолета, их приняли два сотрудника "Альфы". В "Ил-76" усадили самых агрессивных - главарей Якшиянца и его подручного Вишнякова . Муравлева , Анастасова и Тамару Фотаки отправляли в другом лайнере. Здесь же, у трапа, передали деньги и оружие. Самолеты взлетели и через несколько часов приземлились на московской земле. Первым сел "Ил-76". Бандитов спустили вниз, с главаря сняли повязку. В холодной декабрьской ночи над козырьком аэропорта нестерпимо ярко горели страшные для Якшиянца слова: "Москва. Шереметьево". Подкосились ноги, поплыли ненавистные неоновые буквы. Сознание отказывалось воспринимать реальность. Тело Якшиянца обмякло, повисло на чьих-то сильных руках. Когда он пришел в себя, то спросил: -

Что со мной будет? Расстреляют?

Пряников дадут, - сказал кто-то за спиной. Суд приговорил Якшиянца к 15 годам лишения свободы, с отбыванием всего срока в тюрьме.

Ссылки:
1. Ходусов Борис
2. Вишняков Герман
3. Шереметьев Евгений Григорьевич
4.

Захва́т авто́буса с детьми́ в Орджоники́дзе - террористический акт , произошедший в городе Орджоникидзе (теперь Владикавказ) 1 декабря 1988 года , когда члены местной автобусной бригады автопредприятия № 1 Павел Якшиянц (38 лет), Владимир Муравлев (26 лет), Герман Вишняков (22 года), Владимир Анастасов (25 лет) и Тофий Джафаров (28 лет) взяли в заложники учеников 4 „Г“ класса школы № 42. Целью террористов был выезд за границу.

Теракт обошёлся без каких-либо жертв и был первым в послевоенном СССР терактом с участием детей.

Террористы

Павел Якшиянц

Павел Левонович Якшиянц родился в Ташкенте в 1950 году в семье Левона Александровича и Натальи Павловны Якшиянц. Отец был родом из города Шуша в Азербайджане и был трижды ранен во время Великой Отечественной войны. После войны он был директором ташкентской обувной фабрики в Ташкенте, затем - депутатом Ташкентского городского Совета народных депутатов и делегатом девятого съезда Компартии Узбекистана. Наталья Павловна - работник Ташкентского горисполкома. Левон умер в 1985 году, Наталья на 1990 год была жива и жила в Ташкенте.

В 15 лет Якшиянц начал употреблять наркотики. В 1967 году, в 17 лет, он был осужден на два года лишения свободы за кражу, но в том же году был освобождён по амнистии в связи с полувековым юбилеем Октябрьской революции . Спустя год Якшиянц снова попался и был осуждён уже на 4 года, этот срок он отсидел целиком. Освободившись в 1972 году он в тот же год снова попался, на этот раз за кражу, и был приговорён к 10 годам тюрьмы, но в 1979 году был условно досрочно освобождён. Во время третьей отсидки Якшиянц в 1975 году завершил восьмиклассное образование при вечерней тюремной школе. Во время всех трёх отсидок Якшиянц вскрывал себе вену, пил ацетон или объявлял голодовку. Были случаи, когда он в один день (1 декабря 1988 года) дважды ввёл себе в вену эфедрин .

После освобождения он переехал в Белореченск Краснодарского края, где работал слесарем в автоколонне и одновременно учился на шофера. Здесь же, в 1979 году он женился на Наталье Танюшкиной. В 1980 году у них родился сын Павел, спустя год - второй сын, Александр. Выучившись на шофёра, Якшиянц стал заниматься развозкой грузов и, поскольку одним из предприятий, которое он обслуживал, была аптека, то он продолжал вести образ жизни наркомана. Через какое-то время Якшиянц развёлся с Танюшкиной и в конце 1983 года женился на 24-летней Тамаре Фотаки. У них родилась дочь Илария, но через два года они тоже развелись. Фотаки переехала из Белореченская в Орджонокидзе и пошла работать на трикотажную фабрику. В 1986 году туда переехал Якшиянц и начал работать водителем в пассажирском автопредприятии № 1. Ему дали комнату в общежитии, но через некоторое время он перебрался в квартиру Фотаки на улицу имени Ноя Буачидзе, 219.

Владимир Муравлев

Родился в 1962 году в Орджоникидзе у Александра Ивановича и Ларисы Александровны Муравлевых. Отец был заместителем директора молочного завода, мать работала на фабрике «Ацамаз». У Владимира была младшая сестра Ольга. Муравлев рос здоровым ребёнком, но до 4 лет имел проблемы с речью. На момент теракта он в совершенстве говорил как по-русски, так и по-осетински.

Муравлев окончил восемь классов. Дважды, в 1978 и 1980 годах, был судим за кражи (в первый раз украл в магазине куртку, во второй - угнал машину). В 1981 году Муравлев поступил работать электриком на завод железобетонных конструкций, затем служил в армии. Демобилизовавшись, он устроился рабочим на завод «Магнит», но через четыре месяца уволился по собственному желанию. Затем работал электриком на заводе «Бином», но ушёл через полтора года. Следующие четыре месяца Муравлев работал токарем на заводе «Пневмооборудование», но и оттуда уволился. Поступил в автошколу и, получив права водителя второго класса, четыре месяца проработал водителем автобуса на пассажирском автопредприятии № 1, где и познакомился с Якшиянцом. Правда, через какое-то Муравлев вернулся слесарем на завод «Бином» и его связь с Якшиянцом прервалась, но через четыре месяца, в июле 1988 года, он вновь уволился и около пяти месяцев болтался без дела. В этот период у него была мечта отправиться в Афганистан и помогать там советским военнопленным.

Как и Якшиянц, имел проблемы с наркотиками - иногда курил анашу или вводил в вену эфедрин, смешанный со столовым уксусом и марганцем.

Герман Вишняков

Родился в 1966 году в Орджоникидзе у Льва Никитовича и Анны Петровны Вишняковых. Мать пьянствовала и детьми не занималась. В 1980 году родители развелись и Вишняков остался с отцом. Увлекался шахматами и светомузыкой. Учился в средней школе № 18, после восьмого класса хотел поступить в кулинарное училище, но не смог и поступил в профессионально-техническое училище, где получил профессию плиточника. В дальнейшем работал вместе с отцом слесарем.

Службу в армии Вишняков проходил в группе советских войск на территории Польши. Окончил школу военных поваров и, получив удостоверение повара четвертого разряда, сначала готовил пищу для солдат, а потом для офицеров. После армии пошёл в автошколу, где познакомился с Муравлевым. Получив права, вместе с ним устроился водителем на автотранспортное предприятие № 1. Ему дали для вождения старый разбитый автобус, который часто простаивал в ремонте, из-за чего у Вишнякова было много свободного времени. Осенью и зимой 1987 года Вишняков и Муравлев часто выезжали в Чечено-Ингушетию для сбора конопли и изготовления наркотиков. Весь 1988 год Вишняков практически не работал.

Владимир Анастасов

Родился в 1963 году в Семипалатинске , но через два года семья переехала в Орджоникидзе. Анастасов посещал музыкальную школу сначала по классу фортепьяно, потом баяна и научился играть на ударных. Окончил восемь классов, потом в профессионально-техническом училище, где приобрёл профессию электрика. Один год работал в дорожно-строительном управлении, потом - электриком на пассажирском автопредприятии № 1. Окончил курсы шофёров.

В 1982-1984 годах Анастасов служил в армии, в десантных войсках. Вернувшись, женился на женщине по имени Марина, имевшей ребёнка, чем вызвал протест родителей. Супруги решили жить самостоятельно и уехали в Семипалатинск, где Марина работала в местной столовой, а Владимир - на заводе строительных материалов. Жили они в общежитии. Анастасов играл в заводском инструментальном ансамбле. В целом, по сравнению с остальными террористами, Анастасовы жили сравнительно неплохо и не бедствовали, но через какое-то время им пришлось вернуться в Орджонокидзе, потому что мать Марины тосковала по внучке.

В Орджонокидзе Владимир устроился работать бетонщиком в строительную организацию, а Марина пошла работать на чулочную фабрику. Они жили на съёмной квартире и, по сравнению с жизнью в Семипалатинске, их доходы сильно упали и обострилась нехватка денег. Он начал пробовать анашу и в конечном итоге познакомился с Якшиянцом. На момент теракта Анастасов успел перенести гонорею.

Тофий Джафаров

Родился в 1960 году в Орджоникидзе у Веры Ивановны Коровиной. Отец погиб в автомобильной катастрофе, когда Тофию было три года. В школе он учился плохо и в конечном итоге бросил её и перешёл в вечернюю, но потом бросил и её. Учился какое-то время в военном училище, где играл на валтроне в местном оркестре. Хотел выучиться на экскаваторщика, но не смог. Служил в армии и, демобилизовавшись, поменял много мест работы в поисках хорошего заработка (с 1983 года по 1985 года он сменил десять мест работы). В 1981 году женился, в 1983 году у него родилась дочь. Семейная жизнь Джаффарова не сложилась, у него были проблемы с алкоголем и наркотиками, и он часто избивал жену, если она делала ему замечания. В конце концов он выучился на шофера и работал водителем автобуса на городском маршруте. В этот период он и познакомился с Яшкиянцем, Муравлевым и Вишняковым. В 1987 году бросил жену (к тому моменту у них уже было двое детей) и жил в гражданском браке с водителем трамвая Ларисой Марисовой.

История

План террористов состоял в следующем - раздобыть автобус и заманить в него большое количество детей, для чего они решили заявиться в какую-нибудь школу. Позже на суде Якшиянц пояснил, что идея взять в заложники детей показалась им более разумной, так как их легче было контролировать, чем взрослых. Изначально группа хотела пойти несколько «гуманным» способом и привлечь в качестве заложников своих собственных жён и детей, но те отказались. После этого Якшиянц решил осуществить настоящий захват детей. Утром 1 декабря группа угнала автобус ЛАЗ-697 , взяв в заложники шофёра Вахтанга Гвиниашвили. Попытки посадить в автобус детей у какой-либо школы не удались, и через некоторое время бандиты приехали на улицу Тельмана, где перед этим видели большую группу детей, заходивших в здание Республиканской книжной типографии.

Ученики 4 «Г» класса школы № 42 в этот день были в типографии на экскурсии; от школы добирались на троллейбусе с пересадками и сильно устали. У детей, вышедших из здания типографии первыми, Якшиянц узнал номер их школы и вписал его в путевой лист, который затем предъявил классной руководительнице Наталье Ефимовой. Ей и детям он сказал, что автобус прислан шефами школы . Все сели в автобус; через некоторое время Якшиянц, остановив автобус у своего дома, привёл свою жену Тамару Фотаки и дочь Илларию, после чего бандиты объявили всех пассажиров заложниками. Фотаки в планы мужа посвящена не была.

Около 16:30 автобус прибыл к зданию Северо-Осетинского комитета партии и начались переговоры. Террористы потребовали от властей заплатить выкуп, предоставить самолёт и возможность вылета за границу и пригрозили поджечь автобус, для чего расставили по салону 2-литровые банки с бензином. Параллельно Якшиянц потребовал привести к нему бывшего сообщника. Власти предоставили террористам самолёт «Ил-76 », однако аэропорт Орджоникидзе не смог бы принять самолёт такого размера, поэтому «Ил-76» посадили в аэропорту Минеральные Воды . Туда же направилась и колонна, состоящая из захваченного автобуса, машин КГБ, частных автомобилей родителей захваченных детей и машин сопровождения ГАИ . По пути туда Якшиянц остановился у местного СИЗО и потребовал, чтобы оттуда выпустили отбывавшего там наказание его бывшего сообщника Кривоносова, пообещав за это отпустить 10 заложников. Когда привели Кривоносова, Якшиянц попытался соблазнить его участием в теракте, но Кривоносов отказался. Снова начались переговоры, после которых Якшиянц всё же отпустил одного заложника - Ивелину Чебакаури.

После многочасовых переговоров террористам передали (через полковника КГБ Е. Г. Шереметьева, ведшего очные переговоры) 8 бронежилетов, 4 пистолета «ПМ » с двумя полными обоймами, 1 автомат «АКС-74 » с двумя снаряженными магазинами и 2 млн долларов США в обмен на заложников. Страной прибытия захватчики выбрали Израиль , с которым у СССР в это время не было дипломатических отношений . Террористы под прикрытием живого коридора из детей вышли из автобуса и перешли в самолёт, а затем освободили оставшихся детей и учительницу. Экипаж «Ил-76» остался в заложниках. Несмотря на готовность подразделения «Альфа » к штурму, самолёт решено было выпустить.

2 декабря 1988 года «Ил-76» приземлился на одной из военных баз возле Тель-Авива . Преступники пытались подкупить израильские власти, предложив им 1 миллион долларов, и просили предоставить им вылет в ЮАР , однако израильтяне отказались, решив по просьбе советской стороны выдать их СССР . Они поместили террористов в тюрьму Абу-Кабир, а вскоре передали советским властям на условии, что к ним не будет применена исключительная мера наказания, которая тогда существовала в Советском Союзе - расстрел.

Суд

Суд прошел в марте 1989 года. 17 марта председательствующий на суде член Верховного суда РСФСР Валерий Иванович Мухин огласил приговор: Якшиянц - 15 лет тюрьмы с конфискацией имущества, Муравлев - 14 лет с конфискацией (первые 10 лет в тюрьме, оставшиеся четыре года - в исправительно-трудовом лагере), Вишняков и Анастасов - 14 лет (из них 5 лет в тюрьме), и Джафаров - 3 года колонии строго режима.

Якшиянц отбывал наказание в Златоусте в Челябинской области . Через два года, в начале июля 1990 года, он попытался организовать с сокамерниками массовый побег: в условленный день они записались к тюремному врачу и постарались захватить в заложники двух женщин-контролёров, но попытка сорвалась, и 1 марта 1991 года Челябинский суд повторно приговорил Якшиянца к ещё пятнадцати годам лишения свободы. В 2005 году второй срок Якшиянца был сокращён, и он был выпущен.

Тамара Фотаки писала Якшиянцу первые три года, но затем он сам уговорил её прекратить переписку