Рубрика:
Полироль кузова жидкое стекло купить
Post Views: 3
Кому-то он покажется слишком скучным и угрюмым, другие же видят в нем классическую сдержанность и мощь. Полироль кузова жидкое стекло купить главным отличием автомобиля является именно то, что модель имеет отличные мощностные параметры. Именно поэтому на российском рынке она пользуется особой популярностью среди жителей отдаленных районов.
Мерседес Гелендваген часто называют брутальной машиной, которая абсолютно не подходит для девушек. Но в последнее время представительниц прекрасного пола все чаще можно видеть за рулем авто. Изменения внешности сделали модель более представительной. Если ранее это был полностью милитаристический стиль, то теперь модель вполне можно назвать имиджевой, при помощи которой можно подчеркнуть свой особый статус.
Обновления касаются как внешней, так и внутренней частей. Но если продумывая дизайн корпуса производитель больше внимания уделяет именно самой внешности, то вот в салоне главный упор делается на функционал, чтобы были учтены все современные возможности, новшества, которые обеспечивают комфортную и безопасную езду. Эти внедорожники одно время вовсе использовались только для перевозки военных, поездок в труднодоступные районы. Сейчас их все чаще можно увидеть в городах. Поколение современных автомобилей отличается в первую очередь функционалом, хотя определенные категории машин также имеют запоминающийся оригинальный дизайн. Но при этом все же немного менее милитаристическим стал стиль. Теперь это просто представительное авто, в котором отсутствуют какие-либо дополнительные элементы декора.
Цвет Гелендвагена черный стал уже настоящей классикой. На кузове отсутствуют какие-либо украшения, но в более новых моделях есть возможность дополнительного выбора панорамной крыши. Передняя часть весьма внушительная, имеет дополнительную защиту. Колеса и диски выполнены из надежного материала, крупногабаритные. Новая модель имеет множество дополнительных модификаций, которые помогли сделать авто не только более привлекательным внутри, но и более надежным, безопасным. В новом Гелике фото салона можно сделать с любого ракурса, благодаря более широким окнам, возможности выбора панорамной крыши. Сразу бросается в глаза отличительность премиальной версии.
В первую очередь более удобной стала приборная панель. Теперь там только самое нужное, но при этом функционал был расширен. Более удобным и миниатюрным стало рулевое колесо. Сзади достаточно пространства для троих пассажиров. При необходимости их можно сложить, чтобы увеличить объем багажного отделения. Передние сидения имеют множество режимов наклона, регулируются по высоте.
Post Views: 3
Был у нас на факультете тройственный союз. Юлька, Настя и я. Три темноволосые грации: от светло-каштанового до почти черного. Сейчас внаши приключения вспоминать немножко грустно - слишком много с тех пор утекло воды в разные стороны. Но тогда, 15-17 лет назад (жесть какая!), мы замечательно тусовались. Для меня, одаренной девочки из худшей школы района, эта веселая дружба была манной небесной: девчонки попались такие умные, развитые и неординарные, что приходилось постоянно работать над собственным несовершенством.
Но суть не в том. Почти сразу после поступления мы записались на спецкурс Игоря Леонидовича Волгина по Достоевскому, Булгакову и Мандельштаму (позор на мои два седых волоса, точное название не помню). Изначально я повелась на своего любимца Михаила Афанасьевича, а девчонки - на Федора Михайловича. Мотивация довольно быстро изменилась: уже через пару лекций мы ходили не на Булгакова и Достоевского, а на Волгина - нормальная реакция нормальных журфаковских девочек. Он читал эти лекции так, что не полюбить его, а заодно и главных героев действа было невозможно. (Спойлер: на этот спецкурс мы с Юлей ходили года три подряд, Настя после перехода на дневное откололась от основного процесса, но иногда составляла нам компанию).
Там было много всего интересного, и именно на этом спецкурсе я впервые услышала мандельштамовское "Я скажу тебе с последней прямотой...". Услышала, прониклась, понравилось. Но забылось. Мандельштам никогда не стоял у меня на книжной полке в первых рядах, я до сих пор плохо знаю его стихи.
И вот в каком-то полуночном политическом треде я натыкаюсь на мираж юности: "Все лишь бредни, шерри-бренди, Ангел мой". И, конечно, вспоминаю стихотворение, а, самое главное, - где я его впервые услышала.
Хотите верьте, хотите нет, но пресловутая волшебная сила - не знаю, искусства или воспоминаний - что-то со мной сделала. Что-то очень хорошее. Вот уже час я проговариваю мысленно эти строчки, а вокруг все наполняется потихонечку первыми вздохами весны. Не этой - тревожной, болезненной. А той - первокурсной. Тогда весны совсем другие были: много света и талой воды, быстрых слез и до неприличия громкого студенческого смеха. Первые цветы - не в переходах, а где-то еще, не помню - где. Много-много наивного флирта и сильных, уверенных желаний.
И теперь, посреди медленно тлеющего зловония ненависти, скорби, страха, звучат рефреном внезапно найденные стихи. И уже неважно, что между веснами - семнадцать лет: всего на год меньше, чем было нам тогда. Взошло маленькое солнце - именно такое, как я люблю. Неяркое, нежаркое, родное. "Все лишь бредни, шерри-бренди, ангел мой". Да, так и есть. И сегодня, и завтра. Несмотря на то, что именно завтра этому стихотворению исполнится ровно 84 года.
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Ангел мой.
Там где эллину сияла
Красота,
Мне из черных дыр зияла
Срамота.
Греки сбондили Елену
По волнам,
Ну а мне - соленой пеной
По губам.
По губам меня помажет
Пустота,
Строгий кукиш мне покажет
Нищета.
Ой-ли, так-ли, дуй-ли, вей-ли, -
Все равно.
Ангел Мэри, пей коктейли,
Дуй вино!
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.
Другие статьи в литературном дневнике:
- 31.03.2015. Широкая натура
- 29.03.2015. Римейк римейка состоялся
- 26.03.2015. Завтрак
- 23.03.2015. Мужчины каквсегда
- 03.03.2015. Спасибо, Дэвид!
- 01.03.2015. Все лишь бредни, шерри-бренди, Ангел мой
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Мандельштамы и РигаMа Vоiх аigrе еt fаssе... Р.Verlain
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Ангел мой.
Там, где эллину сияла
Красота,
Мне из черных дыр зияла
Срамота.
Греки сбондили Елену
По волнам,
Ну, а мне — соленой пеной
По губам.
По губам меня помажет
Пустота,
Строгий кукиш мне покажет
Нищета.
Ой ли, так ли, дуй ли, вей ли —
Все равно;
Ангел Мэри, пей коктейли,
Дуй вино.
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни — шерри-бренди, —
Ангел мой.
Мандельштамы и Рига
"Куда мне деться в этом январе?
Открытый город сумасбродно цепок..."
О.Мандельштам.
В один из последних, из длинной череды праздничных зимних дней, вечер, я шла по городу
и эти строки замкнули цепочку ощущений в моей голове. Город, растворял человеческое сознание в своих
фантастических силуэтах и создавал подобие астральной невесомости, когда ты будучи здесь, бестелесно переносишься во времена, когда другие люди, подобно нам сегодняшним, думали, что будут на этой земле всегда и другие события, казались неимоверно важными и исторически-полновесными.
...Вот маленький мальчик Ося едет к своим бабушке с дедушкой из летящего Петербурга, в незнакомую Ригу. Улица Авоту, (тогда в обиходе было более популярно ее русское название- Ключевая), тогдашний не центр, скорее место, где жил народ трудовой:-извозчики, торговцы, мелкие служащие.
К слову, буквально через несколько лет, на этой же улице, по-соседству, появится другой чернобровый мальчик, которому суждено будет стать символом следующего этапа истории- в 1911 году на ул. Авоту 4, родился Аркадий Райкин...
Самое известное воспоминание Мандельштама о Риге и Юрмале тех лет, в книге- «Шум времени», написанной в 1923 году:
«Когда меня везли в город Ригу, к рижским дедушке и бабушке, я сопротивлялся и чуть не плакал. Мне казалось, что меня везут на родину непонятной отцовской философии. Двинулась в путь артиллерия картонок, корзинок с висячими замками, пухлый неудобный домашний багаж. Зимние вещи пересыпали крупной солью нафталина. Кресла стояли как белые кони в попоне чехлов... Дедушка - голубоглазый старик в ермолке, закрывавшей наполовину лоб, с чертами важными и немного сановными, как бывает у очень почтенных евреев, улыбался, радовался, хотел быть ласковым, да не умел - густые брови сдвигались... Добрая бабушка в черноволосой накладке на седых волосах и в капоте с желтоватыми цветочками мелко-мелко семенила по скрипучим половицам и все хотела чем-нибудь угостить. Она спрашивала: «Покушали? Покушали?» - единственное русское слово, которое она знала. Но не нравились мне пряные стариковские лакомства, их горький миндальный вкус...»
Осип Мандельштам
И вот еще, о Юрмальском лете:
«Рижское взморье - это целая страна. Славится вязким, удивительно мелким и чистым желтым песком и дырявыми мостками в одну и две доски, перекинутыми через двадцативерстную дачную Сахару. Дачный размах рижского взморья не сравнится ни с какими курортами. Мостки, клумбы, палисадники, стеклянные шары тянутся нескончаемым городищем, все на желтом, каким играют ребята, измолотом в пшеницу канареечном песке. Латыши на задворках сушат и вялят камбалу, одноглазую, костистую, плоскую, как широкая ладонь рыбу. Детский плач, фортепианные гаммы, стоны пациентов бесчисленных зубных врачей, звон посуды маленьких дачных табльдотов, рулады певцов и крики разносчиков не молкнут в лабиринте кухонных садов, булочных и колючих проволок... От чопорного Бильдерингсгофа до скученного и пахнущего пеленками еврейского Дуббельна...»
Чтобы понять причину напряжения, связанного с посещением рижских стариков петербургским внуком Осей, нужно немного понять геометрию семейных отношений. Здесь не все так однозначно. Ведь не зря, религиозное еврейство, даже не считает поэта Мандельштама евреем.
Я не ставлю своей задачей сегодня пересказать биографию поэта. Об этом, на самом деле написано очень много, причем людьми имеющими доступ к архивам и занимающимися вопросом профессионально. Поэтому тем кто хочет глубже и подробнее, а это, действительно невероятно интересно, ниже дам ссылки на значимые, как мне кажется, источники, а пока, лишь штрихами каркас:
Мама, -Флора Вербловская, родом из Вильно, из семьи с еврейскими корнями, но прорусской ориентацией, выпускница русской гимназии, родственница семейства Венгеровых (известного историка русской литературы Семена Афанасьевича Венгерова, его сестер Зинаиды-литературного критика и Изабеллы-знаменитой пианистки, профессора фортепьяно в Санкт-Петербургской консерватории). Семья мамы-это изящный русский язык, русская культура и, по некоторым данным, дальнейшее крещение Осипа, для того чтобы обойти квоту иудеев при поступлении в Петербургский университет.
Мама Осипа Мандельштама - Флора Вербловская
Папа-Эмиль Вениаминович, полная мамина противоположность. Из серьезной религиозной еврейской семьи, с глубокими и благородными корнями, с огромным количеством незаурядных людей, в разных областях и сферах. Папа-почитавший Тору, в молодости, даже сбежавший из Двинска в Берлин, где учился философии, но вынужденный вернуться и по воле родителей, ставший хорошим ремесленником,-мастером перчаточного дела.
Дед, Вениамин Осипович, родился в еврейском местечке Жагоры, тогдашняя Курляндия, нынешняя Литва, от куда (точнее из Ковенской губернии), вышло огромное количество известнейших российских граждан.
Папа Осипа Мандельштама -Эмиль Вениаминович
Детство в семье, где конфликт интересов между родителями, даже не пытался скрываться, где вокруг.- восхитительный русский язык Петербурга и мамы, где непонятные рижские бабушка с дедушкой, и неловкие их попытки адаптации внука в еврейскую атмосферу, все это сложно, болезненно, неумело. Результат- непонимание отца, практически до смерти мамы, потом несколько лет сближения, до, опять, смерти, но уже самого поэта...
Трагизм ситуации семейной, как и все в мире, уравновесил чашу весов, появлением в Истории великого русско-писавшего поэта, так или иначе, но связанного детством с нашим городом и с нашей Ключевой улицей.
Но вопрос, который волнует меня на протяжение уже многих лет, это возможная связь поэта Осипа Мандельштама, рожденного 14.01.1891 года в Варшаве, с его, вероятным родственником, не менее талантливым, но намного реже вспоминаемом, а то и не всем известным, изумительным рижским архитектором Паулем Мандельштамом, родившимся в 06.09.1870, все в тех же Жагорах, где, родился и дед поэта, Вениамин.
Пауль Мандельштам
Учитывая, что население городка на тот период, составляло около 3000 жителей, а евреев из них было примерно половина, то вполне реально предположить, что дед поэта имел общие корни с семьей будущего рижского архитектора.
Пауль Мандельштам, оставил в нашем городе, такие шедевры, что мне до сих пор не ясно, почему это имя до сих пор где-то в тени. Все, определенно все, кто хоть раз был в Риге, видели и знают его творения, начиная от Домской площади (бывший коммерческий банк, нынешнее здание Латвийского радио), по всему центру, (жилые дома на улицах Элизабетас, Марсталю, Калькю, Артилерияс, Пулквежа Бриежа, Лачплеша, Таллинас, Аудею и еще и еще..) до самых до окраин, включая трамвайное депо на Фридриха, особняки в Межапарке и молельный дом на еврейском кладбище...
Талантливый человек, мирный по всей своей сути, был убит нацистами в 1942, в городе, где остались его дома, окнами, смотрящими на мир...
Вот такая история о двух Мандельштамах, точнее проект работы, котoрой я продолжаю заниматься и которая мне невероятна интересна, ибо она вновь о фантастических людях, которые ходили по моему любимому городу.
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых кровей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе,
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.
Осип Мандельштам.
Мемуары младшего брата Осипа Мандельштама - Евгения Мандельштама можно прочитать